— Нет, Дженни, не думаю. Я знаю старую миссис Фицпатрик. Это честная и очень набожная леди. Рейчел никогда не сможет подвигнуть ее на ложь. Я уверен, что она расскажет мне всю правду.
— Значит, ты туда поедешь?
— Да, хотя моя поездка в любом случае не докажет, что это именно Рейчел пыталась задавить тебя. Но по крайней мере мы будем знать, имела ли она такую возможность.
— Сколько времени это займет? — спросила я.
— Вряд ли я смогу вернуться до одиннадцати.
— Может быть, вы останетесь у нас ночевать, Дженни? — предложила миссис Лангтон.
Я ответила не сразу. Мне очень хотелось последовать ее приглашению, но я понимала, что если останусь, то обижу Сару. С другой стороны, идти обратно на мрачную ферму мне казалось по меньшей мере рискованно. Все же я сказала:
— Думаю, мне следует вернуться и провести на ферме последнюю ночь.
Джеф погладил меня по волосам и потом обнял. Его объятия наполнили меня чувством тепла и покоя. Мне не хотелось расставаться, хотелось еще крепче прижаться к нему.
— Сначала что-нибудь поешь, Дженни, а потом папа отвезет тебя на машине на ферму.
Он еще раз обнял меня.
— И больше не переживай, милая.
Я посмотрела на него:
— О, Джеф, я так боялась, что ты опять не поверишь мне!..
Он помолчал с минуту и сказал:
— Если бы мы тогда не поговорили с Морин Талли, я наверняка не поверил бы сейчас ни одному твоему слову. Но когда ты стала расспрашивать Морин, я подумал, что, возможно, ты действительно видела какого-то человека, который бросил тебя, не протянув руку помощи. Я впервые тогда допустил такую возможность. Сейчас я склонен верить в существование злоумышленника, но мне очень трудно допустить, что Рейчел могла зайти так далеко. Надеюсь, что ты без обид воспримешь мои слова. По-моему, я реагирую вполне естественно. Сама посуди, как я могу видеть гнусного преступника в человеке, который не первый год является мне другом?
— Но даже если ты установишь, что она опоздала к своей бабушке, она ни в чем не признается.
— Нет, но в этом случае я напомню ей о страхе Божьем, и она поймет, что мы подозреваем именно ее. Тогда она наверняка угомонится.
Его слова придали мне уверенности и изгнали из сердца ужас.
— Когда за тобой завтра заехать?
— Как можно раньше!
— О'кэй, скажем, около десяти утра.
Я смотрела, как он уезжает в ночь, и думала о том, что он доберется до Галвея и наконец установит истину. Но с другой стороны, мне почему-то очень не хотелось расставаться с ним даже на эти несколько часов.
