— Как не стыдно, мистер Данбартон, смеяться над кончиной «Сайбера», — раздался женский голос в малюсенькой кухоньке. Аннабелл появилась из гостиной. В тренировочном костюме, со слегка растрепанной прической она выглядела чрезвычайно привлекательной.
— Я развеселился оттого, что тебе удалось так быстро прижать к стенке моего беднягу менеджера. Я просто преклоняюсь перед твоими многочисленными скрытыми и очевидными талантами.
— Не ожидала от тебя такого возвышенного комплимента. — Ее лицо озарилось улыбкой.
— С чего бы это?
— Не стоит скромничать, Рэнд. По сравнению с тобой, главой мегакорпорации, мы все не более чем мелкие поденщики.
— Без тебя моя корпорация оказалась бы на краю гибели. Если захочешь сменить работу, только свистни, и я тут же поставлю тебя во главе отдела безопасности, — вкрадчиво сказал Рэнд, а сам подумал: «Разумеется, помимо других моих видов на тебя».
Улыбка тотчас исчезла с ее лица.
— Боюсь, изо дня в день торчать в конторе не по мне.
— Как ты думаешь продержаться ночью целых восемь часов?
— О чем ты? Я ведь буду работать. Не бойся, не усну.
— Нужный тебе список сотрудников я положил на твой рабочий стол, — улыбнулся он.
— Прекрасно. На всякий случай я буду держать при себе диктофон, и не только во время телефонных разговоров, но и обеденных перерывов. Если не смогу вспомнить, как зовут того или иного человека, мы после моего дежурства прослушаем запись, и ты мне скажешь, кто это.
Он кивнул в знак согласия.
— Может, перекусим?
— Хорошо. Я ужасно проголодалась. Должна признаться, все выглядит и пахнет просто восхитительно. — Следующие несколько минут Аннабелл была поглощена едой. Заметив, что Рэнд молчит, она произнесла: — Я и не подозревала, что ты умеешь готовить.
— В старших классах, когда мама заболела раком, я готовил на всю семью.
Вилка повисла на полпути к ее рту.
— Ты мне никогда об этом не рассказывал.
— Вероятно, потому что знал: если когда-либо приведу тебя в свою квартиру, то мы неизбежно займемся любовью. Узнав, что ты бережешь себя для будущего мужа, я решил стать настоящим джентльменом и не допускать в отношении тебя ни малейших вольностей. Но знаешь, после всех гостиничных номеров, в которых мне пришлось жить в последний год, замечательно почувствовать для разнообразия тепло настоящего дома.
— При твоем росте удивительно, как у тебя не развилась клаустрофобия.
— Со мной все в порядке, — снисходительно протянул он. — Раз тебе скоро возвращаться на работу, может, проинструктируешь, как мне устроиться здесь на ночь.
