— Так, здесь вы можете действовать. Кроме окон — их моет специальная фирма.
Это было огромное общее помещение без отдельной спальни. Взгляд Алины остановился на кровати. В одно мгновение ее фантазия безумно разыгралась, и она увидела Маттея Делагриве лежащим на простыне. Естественно, голым, а не в своих коричневых брюках и желтой безрукавке. Кто же ложится одетым в кровать… Взгляд девушки метнулся к груди Маттея. Загорелой, со светлыми вьющимися волосами, мужественной и притягивающей…
— Вы, случайно, не видите мои очки, мадемуазель?
Алина смущенно отвела глаза.
— Очки? Ах… нет, простите.
— Тогда поищите их, Божье дитя! — Маттей Делагриве неуверенно двинулся вдоль стеллажа. — Еще раз скажите ваше имя.
— Я…
— Ну, в общем-то все равно, я никогда не запоминаю имен, — прервал он Алину и низко согнулся над уставленным различными безделушками столом. — Для простоты буду звать вас «Тутси»… Поскольку так зовут мойщика окон, то я смогу не перестраиваться.
— Что? Мойщика окон зовут «Тутси»? — удивилась Алина.
— Ну, скажем так, он мог так назваться… мне и тем, с кем имел дела… причем, со мной, естественно, у него ничего не было… Вы действительно нигде не видите мои очки?
Алина тряхнула головой. Что за человек! Слеп, как дождевой червь, и не способен запоминать имена. То, что он не имел никаких дел с мойщиком окон, ее мало утешило. Как и то обстоятельство, что она встретила такой в высшей степени доброжелательный прием лишь потому, что Делагриве увидел в ней новую уборщицу, причем «увидел» — громко сказано. Все крайне усложнялось! Во всяком случае, Алина предчувствовала, что дружелюбность хозяина исчезнет, как только она откровенно расскажет об истинной причине своего появления.
— Я… я… ах…
— Да? — Маттей посмотрел в ее сторону, ориентируясь, скорее, на голос. — Где вы находитесь?
— Здесь! — Алина взмахнула руками.
— Ах так… Я считал, что это торшер… Что вы собирались сказать?
Алина закусила губы.
— Я… я… я не хотела бы, чтобы меня звали, как мойщика окон.
Маттей потер подбородок.
— Очевидно, вы правы… Я буду звать вас «Сокровище»! Вы ничего не имеете против «Сокровища»? Когда-то у меня был хомяк с таким именем. Или против такой клички тоже возражаете?
Алина протестующе подняла руку.
— Нет, нет, теперь все в порядке… А что стало с хомяком?
— После того, как я трижды садился на него, я решил сохранить жизнь «Сокровищу» и подарил его. Новый владелец очков не носил.
— Я так и подумала. — Алина рассматривала ухмыляющееся и слегка неуверенное лицо Маттея, и вдруг ее осенила гениальная идея. Она обнаружила стоявший у окна его стол для рисования, на котором, само собой, царил беспорядок. Поскольку Делагриве плохо видит, она может разложить на столе собственные рисунки. Затем найдет его очки, и в тот самый момент, когда он начнет их надевать, укажет на свои рисунки и гордо заявит, что хотела бы получить его протекцию. Естественно, Делагриве от ее творчества пришел бы в полный восторг, и тогда, надо надеяться, ей был бы обеспечен доступ в редакции крупнейших газет!
