Полицейский согласно кивнул, вытирая рот. Именно в такого рода беседах можно узнать об интересных вещах.
— Единственные его приятели — это партнеры по игре в шары и те, с кем он встречается у стойки.
Кюш достал из мятой пачки две сигареты:
— Вы курите?
— Да, особенно чужие, два года назад я бросила. Сама больше не покупаю, но, когда угощают, выкуриваю одну. — Она взяла сигарету. — К тому же это светлый табак. И, взяв зажигалку полицейского, добавила: — Хотите и вам запалю?
— Вы на верном пути… Нет, я шучу! Так вы мне говорили, что он одинокий…
— Да, когда три или четыре года назад решили закрыть жандармерию, он предпочел уйти на пенсию. Сейчас он уполномоченный по снятию проб.
— Это еще что такое?
— У нас лучшие сорта вин проверяются дважды в год. Уполномоченные приходят в поместья и берут образцы, обычно два литра. Но система дала небольшой сбой, и Марьетт, по слухам, не забывает при этом и о своем личном погребе… Шато Марьетт… надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать.
— Отлично понимаю!
— Наша семья занимается виноделием чуть больше века. После смерти мамы папе пришлось продать из-за прав на наследство…
Блашар тем временем подошел поближе…
— Так оно и есть, местных людей постепенно заменяют «денежные мешки»: американские торговые предприятия вовсю скупают виноградники.
— Понимаю.
— Впрочем, у меня осталось еще несколько отличных бутылок внизу. В ближайшие дни надо показать вам изнанку декорации. Ладно, позвольте предложить вам кое-что, я угощаю.
— Нет, спасибо. Уже поздно, меня ждет моя команда.
— Вы не хотите отведать вина, рекомендованного главным виноведом рыцарей виноделия?
— В девять часов утра я пью только кофе. В другой раз — с удовольствием, если позволите.
— Хорошо, договорились.
Хозяин ушел.
— Что вы можете рассказать мне о содружестве? Похоже, оно здесь пользуется авторитетом.
— Знаете, все хотят стать его членами, но счастливчиков мало…
— Однако с понедельника я уже повстречал троих из них.
— Кого еще, кроме моего отца?
— Мадемуазель мэра… Вернее, мэршу, раз уж именно так следует говорить.
— С ней не слишком приятно общаться!
— Похоже, что так. Однако я вижу, у вас есть что мне рассказать…
— Мы могли бы поговорить об этом наедине, — сладчайшим голосом произнесла Памела.
Кюш смущенно улыбнулся. Полицейский имел обыкновение сам завлекать, а не наоборот.
— А кто же еще?
— Мадам де Вомор, я уже не говорю о бывшем прелате, который отошел к своему покровителю.
Памела пренебрежительно подняла мизинец правой руки:
