Мария упала как подкошенная, потеряв сознание.
Испуганная Мартина позвала на помощь Эулохию, да и Хименес враз протрезвел, помогая женщинам привести в чувство Марию. Когда она очнулась, он рассказал ей то, что услышал в гарнизоне: Энрике геройски погиб в бою.
Мария еще несколько часов провела в доме Эулохии — не в силах двигаться, не в силах что-либо говорить.
А в это время Гонсало вернулся в Санта-Марию и первым делом разыскал Бенито.
— Ты нашел Муньиса?
— Нет, — ответил Бенито, самодовольно усмехаясь. — Но вы можете быть спокойны: сержант Муньис отдал жизнь за Родину. Героем оказался! Ха-ха-ха!
— За покойника стоит выпить! — тоже рассмеялся Гонсало. — Пусть земля ему будет пухом.
Ободренный такой новостью, он поехал к Маргарите, которая уже несколько дней жила в новой квартире, снятой для нее Эрнеста Сантьяго, и самозабвенно предался любовным утехам.
Лишь поздно вечером переступив порог дома Оласаблей, Гонсало узнал, что Мария уехала в «Эсперансу».
— Она совсем перестала со мной считаться! — разгневался он, но тут же увидел Марию, входящую в гостиную.
— Папа, я вернулась! — бросилась она к отцу, и это также больно ранило Гонсало.
— А мужа ты, похоже, даже не заметила? — произнес он язвительно.
— Перестань, Гонсало, сейчас не время для ссор, — устало молвила Мария.
— Согласен, ссоры ни к чему, но объясниться нам все же следует, — строго сказал он.
Обрадовавшись возвращению дочери, Мануэль тихо вышел из гостиной: пусть супруги останутся наедине, им есть о чем поговорить после разлуки.
Он не мог знать, какая злоба кипела в душе Гонсало и какая боль сжимала сердце Марии. Теперь, когда Энрике погиб, ей надо было думать о ребенке и вновь налаживать жизнь с Гонсало.
— Ты прав, нам надо объясниться, — сказала она. — Жизнь оказалась к нам слишком суровой, послав такие страдания…
— Говори проще и яснее, — прервал ее Гонсало.
— Да что тут неясного? Я поссорилась с Викторией, она ушла в монастырь.
— И тебе все понятно в ее поведении? — удивился Гонсало. — По-моему, это бред какой-то.
— Не суди ее, она глубоко несчастна, — сказала Мария. — И я несчастна… Но Господь послал мне ребенка. Нашего ребенка, Гонсало!
Такого поворота событий он не ожидал. И такой наглости не ожидал от Марии. Подумать только — путалась с сержантом, спала с ним на конюшне, как последняя шлюха, а теперь без зазрения совести заявляет: «Наш ребенок»!
Боясь не сдержаться и не убить на месте эту лживую, подлую женщину, Гонсало без каких-либо объяснений покинул дом и всю ночь провел у Сантьяго, выпив не одну бутылку виски.
