— А разве мы с тобой не поедем по магазинам, доченька? Ведь пора уже всерьез подумать о приданом.
— Больные ждут меня, мамочка. Им всем нужна моя помощь, — отвечала Мария. — Я не могу их оставить. А по магазинам можно поехать и в другой раз.
— Ну, хорошо, не буду тебя неволить. Ты, наверное, права, — согласилась Энкарнасьон.
Больница была единственным местом, где Мария чувствовала себя хорошо. Она отвлекалась от собственных тягостных мыслей и радовалась, принося облегчение другим. Там она черпала душевное мужество для того, чтобы с достоинством исполнить волю отца.
Но на этот раз мысли ее невольно возвращались к молодому сержанту. Она видела его глаза, и они говорили с ней так красноречиво, слышала его проникновенный голос, и сердце ее начинало биться чаще.
Она накормила своих старушек, дала им лекарство, но мыслями улетела далеко-далеко.
— Мария! — окликнул ее доктор Падин. — Там раненый! Займись им, я скоро приду!
Мария заторопилась в щелястую, наскоро сбитую из досок приемную. Подняла голову, и — перед ней стоял вчерашний сержант!
— Вы ранены? — с тревогой спросила она, прикасаясь к его руке.
— В самое сердце, — отвечал он, проникновенно глядя на нее.
— Что это значит? Вас не надо перевязывать? — недоуменно спросила Мария, и лицо ее приняло строгое выражение.
— Простите за ложь! Но я не мог не увидеть вас! Я не спал всю ночь, отложил все дела, узнал, где вы, и теперь счастлив!
Сердце Марии забилось часто-часто, щеки вспыхнули, разум твердил одно: бежать, поскорее бежать!
— Прощайте! Вы отнимаете у меня время, а я нужна настоящим больным! — сказала она прерывающимся голосом.
— Вы нужны мне куда больше, чем им! — пылко воскликнул молодой человек.
— Представляешь, он провел в больнице целый день! — рассказывала Мария сестре о событии, которое стало самым важным в ее жизни и которое перевернуло ее жизнь. — Носил корзины с бельем, помогал переносить раненых, готов был повиноваться малейшему движению моей руки и при этом так смотрел на меня, словно не было в мире человека счастливее…
— И тебя я впервые за много дней вижу счастливой, — подхватила Виктория, целуя сестру. — Не отчаивайся, Мария! Мы будем с тобой счастливы. Сегодня, возвращаясь от Асунсьон, я видела генерала своей мечты, он ехал по соседней улице.
— Как я завидую тебе, Виктория! Ты свободна, ты можешь быть счастливой! А я… — слезы показались у Марии на глазах. — Я обручена. Даже знакомиться с ним я не имела права!
— Глупости! — пылко возразила Виктория. — Ты давала слово Гонсало, потому что никого не любила, а теперь полюбила, я же вижу, что полюбила! И значит, заберешь свое слово обратно, и дело с концом!
