— Да, доченька! — ответила женщина и, взяв девчонку за руку, прощально кивнула головой оставшимся в доме, пошла к выходу, не оглядываясь.
— Галя! Детей мамаше на заднее сиденье отдай! Сама вперед! — позвал человек женщину.
— Ты вещи забери! Мы сами устроимся, — подошла Галина к машине и, посадив на колени обоих малышей, села поудобнее на заднее сиденье. Она даже не оглянулась на провожающих. Не помахала им рукой. Малыши, обвив шею ручонками, что-то лопотали бабе, согреваясь душой от затянувшегося сиротства. По щекам Галины тоже катились слезы. Дети вытирали их теплыми ладошками. И только вдовец, ставший мужем, знал их истинную причину. Понимал, что среди людей в крутом веселье можно остаться в полном одиночестве. Не приведись, оно затянется… Леденеет от него душа человечья. И самое разгульное веселье покажется поминками. А коль плачет баба, значит, не опоздал забрать ее. Оттаивает душа.
Всю ночь проплакала в своей постели Маринка. Вроде ничего особого не случилось. Просто одной бабой стало меньше. Но… Почему гложет обида, что не ее забрали, не к ней приехали, не ей предложили уйти в семью и стать очень нужной, пусть и чужим детям. Своих уж не иметь! Первый аборт все отнял. А чужим детям нелегко заменить мать. На такое — тепло нужно. А оно не у каждого осталось. Только на себя и хватает. Для себя много ли нужно? И сколько осталось, чтоб удержаться за последние крохи?
Не спал и Егор. Он долго ворочался в своей постели. Но не случившееся волновало. Он, едва машина свернула на повороте, тут же забыл о Галине. Он ждал, когда в доме все уснут и в окно постучит Антошка. Тот поскреб в окно уже за полночь и не стал входить в двери, попросив открыть створку, вскочил в комнату легкой тенью.
— Злишься на меня? — спросил Егор.
— О том ты мать спроси! — буркнул глухо. — Если узнает все, не обидится. Она у меня умная! Вот только ночами ревет зря. Я нормально живу! Нигде не засветился. Скоро слиняю с чердака! И тебе спокойно станет! — пообещал уверенно.
— Куда намылился? — вздрогнул Егор.
— Свет не заклинило на Москве! Есть места и получше! Туда и подадимся всей кодлой! Там нас никто пасти не станет. Буду как ве
тер на море жить. Сорвал пену с волны — и дальше похилял! Путешествовать буду! По земле!
— Сколько ни мотайся, где-то приживаться надо! — вставил Егор.
— Свой якорь я успею бросить. Спешить не хочу, чтоб не оказаться катяхом в луже, какой себя пароходом возомнил. А чуть набух и на дно ушел! — рассмеялся Антошка и продолжил: — У меня большие планы. Они не только мои. Но если надоест, сорвусь, стану сам дышать. Красоток и корешей на свете хватает. Наскучат, всех сменю.
