Детектив Уимс поднял руку.
— А что делать нам в Эверглейдс? — спросил он неожиданно тихим и высоким голосом.
Дебора откашлялась. Опять.
— Знаете… Вы просто расскажите людям. Если кто-нибудь что-то увидит или если эти люди, понимаете… решат устроить новую вечеринку. Может быть, там была еще одна, о которой мы не знаем, место, где могли остаться какие-то улики. — Она опять кашлянула, и я подумал, не предложить ли ей какое-нибудь лекарство.
К счастью для ее образа крутого полицейского, Чемберс решил, что с Деборы хватит. Он встал до того, как Деб окончательно потеряла самообладание, и сказал:
— Хорошо. Вы все знаете, что нужно делать. И держите рот на замке. Прессе и так уже слишком весело, а я не хочу предоставлять им лишний повод для радости. Ясно?
Все кивнули, даже Дебора.
— Хорошо. А теперь давайте ловить плохих парней.
Собрание закончилось. Заскрипели отодвигаемые стулья, зашуршали по полушаги, заговорили полицейские. Все встали и разбрелись по маленьким группкам, обсуждая услышанное. Все, за исключением майора Нельсона из дорожно-патрульной службы, который просто напялил фуражку на коротко стриженную голову и вышел из комнаты таким шагом, будто услышал играющий неподалеку марш.
Великан из полиции племени микуссуки неторопливо подошел к Чемберсу. Специальный агент Рехт осталась сидеть в одиночестве и с неодобрением следила за происходящим. Худ поймал ее взгляд и покачал головой.
— Твою мать, — сказал он, — терпеть не могу федералов.
— Да, это их очень беспокоит, — поддержал его Альварес.
— Морган, я серьезно, — обратился Худ к Деборе, — мы можем как-нибудь оттоптать хвост федеральной стерве?
— Конечно, — сказала Деб серьезным тоном, означавшим, что у кого-то проблемы. — ТЫ можешь найти чертову девицу, поймать чертова убийцу и проделать эту чертову работу так, чтобы она не нашла повода сделать ее за тебя. — Она оскалилась, но это вряд ли можно было назвать улыбкой, хотя Бобби Акоста ее, вероятно, одобрил бы. — Ну как, Ричард? Сделаешь?
Худ посмотрел на нее, покачал головой и выругался.
— Ты был прав, — сказал ему Альварес, — она мужик, и даже больше, чем ты и я.
— Твою мать, — повторил Худ, оглядываясь в поисках того, на ком можно было бы отыграться. — Ну а ты, Дик?
— Что я? — спросил тот.
— А что делаешь ты?
Дик пожал плечами.
— Да знаешь, — начал он, — капитан велел мне торчать здесь, с Морган.
— Ого, — восхитился Альварес, — это опасно.
— Мы напарники, — ответил Дик со слегка обиженным видом.
