К тому времени, когда я ее догнал, Дебора уже сидела в машине с работающим мотором.
— Ну, — сказала она сквозь открытое окно, — садись.
Я забрался внутрь и не успел закрыть дверь, как Деб тронулась с места.
— Знаешь, — предложил я, застегивая ремень безопасности, — может, оставим Акосту напоследок? Вполне возможно, это не он.
— Тайлер Спанос учится в «Рэнсом Эверглейдс», — возразила она, — а значит, тусуется со сливками общества. Чертовы Акоста — сливки общества. Это он.
Было трудно спорить с ее логикой, и я умолк, наблюдая, как она едет по спокойным дорогам позднего утра.
Мы доехали до дамбы Макартура, по ней — до шоссе 836, приведшего нас на Лежен, где свернули налево — в Корал-гейблс. Дом Акосты находился в той части района, которая, будь она построена сегодня, оказалась бы отгорожена от внешнего мира высоким забором. Дома здесь были большими, и многие из них, как дом Акосты, в испанском стиле — из больших блоков кораллового известняка. Газон перед домом выглядел как площадка для гольфа. Дом соединялся галереей с двухэтажным гаражом.
Дебора припарковалась перед домом, выключила мотор и задержалась на минуту. Я увидел, как она набирает в грудь воздух, и подумал, не продолжается ли у нее то странное состояние, которое заставило ее быть такой эмоциональной и мягкой.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? — спросил я.
Она посмотрела на меня, и я не увидел той суровости и сосредоточенности, которая была так характерна для нее.
— Я хочу сказать, ты же понимаешь: Акоста может здорово испортить тебе жизнь. Он чиновник.
Она быстро пришла в себя, будто от пощечины, и на ее скулах заиграли знакомые желваки.
— Да хоть сам Иисус, — огрызнулась она. Было очень приятно видеть, как к ней возвращается прежняя ядовитость.
Она вышла из машины и пошла по тротуару к входной двери. Я отправился за ней и нагнал, когда она нажимала на звонок. Ответа не последовало, и Дебора начала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу. В тот момент, когда она подняла руку, чтобы позвонить еще раз, дверь резко распахнулась и на нас уставилась невысокая коренастая женщина в униформе горничной.
— Да? — Горничная говорила с сильным центральноамериканским акцентом.
— Мы можем увидеть Роберта Акосту?
Женщина нервно облизнула губы, ее глаза бегали из стороны в сторону. Она вздрогнула и покачала головой.
— Что вы хотите от Бобби? — спросила она.
Дебора подняла значок, и горничная шумно втянула воздух.
— Мне нужно задать ему кое-какие вопросы, — сказала Деб. — Он дома?
