— Вы никогда не спрашивали, — парировал я, чувствуя странную необходимость защищаться.
— Ты должен был сказать, — настаивала Эстор, и Коди посмотрел на меня обвиняющим взглядом, будто я предал их доверие.
Но Брайан уже стоял у двери, и я был вынужден отвернуться от детей и пойти за ним. Они шли следом, продолжая злиться, и я понял: мне придется еще об этом услышать. Что я скажу Рите, когда она задаст мне тот же вопрос? А она непременно его задаст. То есть да, конечно, я никогда не говорил им о своем брате. Брайан был таким же, как я, но без ограничений, наложенных Гарри, поэтому он оставался, как говорится, Диким Декстером, и что я мог сказать о нем? Лучше всего я мог представить его фразой: «Это мой брат — спасайся кто может!»
В любом случае я не думал, что увижу его еще раз после той краткой и головокружительной встречи. Я даже не знал, выжил ли он. Он выжил, да. Но зачем он вернулся? Гораздо разумнее было бы оставаться как можно дальше от Майами и Деборы, которая его не забыла. Их встреча оказалась не из тех, которые легко забываются, и, помимо всего прочего, Дебора являлась тем человеком, который получает удовольствие, арестовывая таких, как Брайан.
Совершенно ясно: он появился здесь не из сентиментальной привязанности ко мне. Он не был сентиментальным и не имел привязанностей. Так почему же он здесь, и что мне с этим делать?
Брайан стоял у входной двери и смотрел на меня, подняв бровь. По всей видимости, первое, что мне следовало сделать, — это открыть дверь и впустить его. Так я и поступил. Он слегка поклонился мне и вошел. За ним последовали Коди и Эстор.
— Какой очаровательный дом, — сказал Брайан, оглядывая гостиную, — здесь все так по-домашнему.
На смятом покрывале дивана лежала груда DVD-дисков, на полу валялись носки, на кофейном столике — две пустые коробки из-под пиццы. Рита провела в больнице три дня, и, естественно, у нее еще не хватало сил на уборку. И хотя я сам люблю порядок вокруг себя, мне было не до того, чтобы его наводить. Поэтому дом выглядел далеко не лучшим образом. Откровенно говоря, жуткий бардак.
— Извини, — сказал я Брайану, — у нас… эмм…
— Да, я знаю. Радостное событие, — заметил он. — В жизни каждого должно быть место дому.
— Что это значит? — требовательно спросила Эстор.
— Декстер? — крикнула Рита из спальни. — Это… Ты не один?
— Это я.
— Здесь его брат, — сердито заметила Эстор.
Последовало молчание, сменившееся лихорадочным шуршанием, и наконец Рита вышла из спальни, все еще продолжая расчесывать волосы.
