Вернувшись в Рим после уничтожения остатков спартаковцев, слыша на форуме, улицах и в общественных местах нарекания на сулланские законы и порядки, Помпей, не задумываясь, перешел на сторону популяров и обещал народу восстановить власть трибунов, когда станет консулом. Популяры с радостью согласились поддерживать его, позабыв, что Помпей, будучи сулланцем, подавил восстания Лепида и Сертория, вероломно казнил Юния Брута.
«Враг плебеев притворился овечкой, — думал Красс, искоса поглядывая на него с усмешкой, — это умно. Комиции выбрали нас консулами, легионы нами распущены, теперь остается возвратить народным трибунам власть, отнятую Суллой, главным образом право проводить законы без утверждения сената. А тогда…»
Он потер руки и, услышав приветствия мужей, увидев низкие поклоны матрон и девушек, широко улыбнулся подходившему Катилине.
— Привет величайшим полководцам, — сказал хозяин, и глаза его метнулись по их лицам.
— Привет и тебе, счастливейший из смертных! — громко ответил Помпей, взглянув откровенно на вспыхнувшую Аврелию Орестиллу. — Мы, воины, отвыкли в странах варваров от прелестных лиц римлянок и гречанок…
— Но ты не отвык, благородный Гней Помпей, от любезности, и Венера, по-видимому, вновь стала благосклонной к тебе, лишь только нога своя ступила на почву Италии…
— Венера помогает влюбленным, а обо мне едва ли кто думал, кроме моей жены, — с притворным вздохом возразил Помпей.
— Ты очень скромен, — засмеялась Аврелия Орестилла, замахнувшись на него веером, — но я могла бы назвать имена матрон, тосковавших по тебе…
Помпей смущенно обратился. к Крассу:
— Гости занимают уже места, и, если ты, коллега, не возражаешь, возляжем вместе.
Но Красс, шепотом беседовавший с Катилиной, не ответил. До слуха Помпея донеслись его слова:
— …сто тысяч сестерциев… пять с половиной процентов в месяц…
«Торгаш нигде не упускает случая, чтобы извлечь прибыль», — презрительно подумал Помпей и занял место рядом с Юлием Цезарем.
Увлекшись пением кифаристки, он не слушал Цезаря, который, придвинувшись к нему, что-то шептал. А гречанка пела, сопровождая строфы тихими звуками кифары.
Есть в ковеславвом Аргосе град знаменитый Эфира.
В оном Сизиф обитал, препрославленный мудростью смертный…
[2]— Прости меня, великий Александр, что я мешаю тебе слушать, — льстиво говорил Цезарь, сравнивая Помпея с Александром Македонским, — но я не могу не восторгаться твоими громкими победами! И в Испании, и в Италии ты совершил такие подвиги, что плебс, ожидая твоего возвращения в город Ромула, величал тебя вторым Марием…
