— Хорошо, мы сходим в пансионат завтра перед школой, — сказала Мередит. — Но что мы будем делать до этого времени? Давайте заглянем в список, Бонни.
Бонни развернула список, таким образом, чтобы все могли видеть что там, Елена и Мередит наклонились вперед и начали читать:
Мэтт Хоникатт,
Викки Беннетт,
Роберт Максвелл — Что он делал возле церкви, когда напали собаки? И что произошло той ночью с тетей Елены?
Аларих Зальцман — Почему он задает так много вопросов? Для чего он приехал в Феллс-Черч?
Миссис Флауэрс — почему она так странно поступает? Почему она не впустила нас ночью, когда Стефан был ранен?
— Хорошо, — согласилась Елена. — Я предполагаю, что сегодня мы сможем узнать, чьи собаки были возле церкви. А вы понаблюдайте за Аларихом завтра в школе.
— Я буду наблюдать за Аларихом, — твердо сказала Бонни. — И я сниму с него все подозрения; вы поймете, что я была права.
— Прекрасно, это будешь делать ты. Можешь взять его на себя. Мередит будет следить за миссис Флауэрс, а я возьмусь за Роберта. Что касается Стефана и Дамона, они могут наблюдать за любым из списка, потому что будут использовать свою Силу, чтобы проникнуть в их головы. Кроме того, этот список еще не закончен. Я хочу попросить их поискать вокруг города любые признаки иной Силы, или что-нибудь похожее. Надо признать, у них это лучше получится.
Отклонившись назад, Елена рассеяно облизала губы. Ее слегка мучила жажда. Девушка заметила то, на что раньше никогда не обращала внимания: прекрасный рисунок из вен на внутренней стороне запястье Бонни. Бонни все еще держала блокнот, вытянув руку, и кожа ее запястья была настолько прозрачна, что синева вен ясно прогладывала сквозь нее. Елене было жаль, что она не слушала, когда на уроках в школе изучали человеческую анатомию; как называлась эта вена, большая, которое ветвилась подобно ветви дерева…?
— Елена. Елена!
Девушка пораженно подняла взгляд и увидела осторожные темные глаза Мередит и встревоженное выражение лица Бонни. И только тогда поняла, насколько близко подобралась к запястью Бонни, скользя пальцем по самой большой вене.
— Извините, — пробормотала она, возвращаясь назад.
Елена почувствовала, что клыки удлинились и стали очень острыми. Это было похоже на брэкеты; но отличалось по форме. Девушка поняла, что успокаивающая улыбка не возымела должного эффекта у Бонни — та выглядела испуганной, что было глупо. Бонни должна знать, что Елена никогда не сделает ей больно. И сегодня вечером Елена не была уж так голодна; она всегда ела мало и могла получить все, что ей нужно из этой крошечной вены, здесь, на запястье…
