— Открой глаза, ты олух. Ты ведь одна из тех, кто любит все сверхъестественное.
— Я передумала, — испуганно прошептала Бонни, собираясь заплакать. В ее голосе сквозили нотки истерики. — Оставь меня в покое, Мередит; я не хочу смотреть. — Она вырвалась.
— Тебе и не надо, — прошептала ошеломленная Елена. Уныние сковало ее, и глаза наполнились слезами. — Это было плохой идеей, Мередит. Я ухожу.
— Нет, не надо, — Бонни вернулась так же быстро, как удалилась и бросилась в руки Елены. — Мне жаль, Елена; прости меня. Не важно, кто ты теперь; я очень рада, что ты вернулась. Это было ужасно, потерять тебя. — Теперь она рыдала всерьез.
Слезы, которые не были пролиты, когда Елена была со Стефаном, теперь прорвались. Она плакала, держась за Бонни, чувствуя, как руки Мередит обняли их. Они все плакали — Мередит тихо, Бонни шумно, сама Елена со свойственной ей напряженностью. Она чувствовала, как будто она оплакивала все, что случилось с ней, все, что она потеряла, все одиночество, страх и боль.
Все закончилось тем, что они сидели на полу, колено к колену, словно опять были маленькими девочками, отпросившимися на ночь к подруге для разработки секретных планов.
— Ты такая храбрая, — сказала Бонни Елене, шмыгая носом. — Я не знаю, как ты можешь быть настолько храброй в такой ситуации.
— Ты не знаешь, что сейчас творится у меня внутри. Я вовсе не храбрая. Но я должна как-то жить с этим, потому что не знаю, что еще мне делать.
— У тебя вовсе не холодные руки, — Мередит сжала пальцы Елены. — Только немного. Я думала, что будет хуже.
— Руки Стефана тоже не холодные, — ответила Елена, и хотела продолжить, но Бонни пискнула: — Стефан?
Мередит и Елена смотрели на нее.
— Бонни, будь благоразумной. Ты же не хочешь стать вампиром. Кое-кто хотел это сделать.
— Но ты говоришь о Стефане…? Ты подразумеваешь, что он…? — Голос Бонни сорвался.
— Я думаю, — высказалась Мередит — что, пришло время рассказать нам всю историю, Елена. Со всеми деталями, которые ты опустила в прошлый раз, когда мы просили тебя все рассказать.
Елена кивнула.
— Вы правы, девочки. Трудно объяснить, но я попробую. — Она глубоко вздохнула. — Бонни, ты помнишь первый день школы? Это был первый раз, когда я услышала, что ты пророчествуешь. Ты изучала мою ладонь и сказала, что я встречу мальчика, темного мальчика, незнакомца. И что он будет не таким высоким, как бы я хотела. Так? — она взглянула на Бонни и, затем, на Мередит. — Стефан, — теперь он действительно невысокий. Но когда-то был… по сравнению с другими людьми в пятнадцатом столетии.
