После того как вся упаковка была съедена, она заснула.
Она спала более девяти часов этой ночью.
После пробуждения, она чувствовала себя настолько хорошо, что ей даже пришло в голову, что возможно все, в чем она действительно нуждалась — это десять часов хорошего непрерывного крепкого сна. Что возможно, теперь, когда она в конце концов стала старше, и не была больше новичком, ей исполнилось двадцать четыре года! — ее частые полуночные бдения отнимали больше затрат энергии, чем раньше. Возможно, ей нужно начать принимать поливитамины. Пить больше молока. Есть овощи.
— Я не сумасшедшая, — думала она, мотнув головой и слабо улыбаясь явной нелепости предположения. Те две очень яркие мечты-галлюцинации, которые она пережила, были просто результатом перенапряжения и недосыпания, и она сделала грандиозные выводы из ничего.
— Я была просто истощена, — сказала она себе с небрежным, оптимистичным кивком.
Шоколад и сон поддержали ее расположение духа. Укрепили ее, чтобы начать новый день.
Она была готова работать снова и снова, вставать засветло, или ночью, только для того чтобы доказать себе, что с ней все в порядке.
По крайней мере, именно так она чувствовала себя до того, как включила телевизор.
Месть.
Возможно, только это удерживало Кейона МакКелтара от полного помешательства в течение прошлых 1 133 лет его заточения в Темном Зеркале.
Снаружи зеркало казалось немного больше, чем обычное. Внутри это была круглая каменная тюрьма пятнадцать шагов в диаметре, которые хотелось пройти. И он много ходил. Подсчитывая каждый проклятый камень. Каменный пол. Стены из камней. Каменный потолок. Серый. Серый. Холодный.
За столетия его согревала только одна мысль, полыхая жидким огнем в его венах.
Месть.
Он жил этим, дышал этим, становился этим, плененный в клетке, и ждал. С того самого дня, когда Лука Майрдин Тревейн, человек, которого он когда-то считал своим самым близким другом и мастерским собутыльником, связал его с Темным Зеркалом, обеспечив тем самым, себе бессмертие.
Учитывая степень ритуалов, с помощью которых Лука связал его с зеркалом, и его собственную беспомощность в пределах тюрьмы и неспособность выйти, он, возможно, отказался бы от надежды реализовать свою месть, если бы его хоть изредка не вызывал кто-то извне, тем самым предоставляя кратковременную свободу.
Однако, будучи Друидом и Келтаром, Кейон понял, что вещи, которые казались невозможными, редко, но происходили.
Это все же случилось, какой бы утопией это не казалось.
