Затем в комнату влетела юная служанка и взяла несколько платьев из рук Симоны, чтобы повесить их в гардероб. Ее звали Салли, Салли Джадд, и она появилась здесь для того, чтобы прислуживать мисс Райленд, если это угодно. Мистер Харрис сказал, что мисс нужен кто-то, чтобы присматривать за ее изысканной одеждой и помогать ей одеваться, а у Салли были амбиции насчет того, чтобы стать горничной леди, и разве мисс не самая прекрасная особа женского пола с такими чудесными рыжими волосами, и что за милая шляпка? Вишни — то, что надо в этом Сезоне, согласно рисункам в «Коллекции Аккермана», но перья лучше подходят для вечера, разве мисс не согласна?
Симона никогда прежде не вела беседу с вихрем, и за всю жизнь у нее никогда не было собственной горничной. Она отказалась бы от услуг девушки по обоим пунктам, но Салли была единственной в доме, кто улыбнулся ей. Хуже того, новое платье Симоны застегивалось на спине. Она никогда не сможет выбраться из него самостоятельно, а просить о помощи миссис Джадд девушка будет не в силах. Что более важно, Салли сказала, что уже поставила нагреваться котелки с водой для ванны мисс, и спросила, что она предпочитает: мыло с запахом розы или сирени?
Ванна, настоящая ванна, которую Джереми Джадд уже вносил в комнату! Это звучало божественно. Она улыбнулась в ответ ухмыляющейся парочке и решила наслаждаться тем, что заработано грехом.
Салли помогла Симоне вымыть длинные волосы, принеся шампунь, изготовленный по рецепту ее мамы, горячие полотенца, одновременно болтая о своем кавалере, лакее из соседнего дома, но мама считала, что в шестнадцать лет Салли слишком молода, чтобы за ней ухаживали, а что думает об этом мисс Райленд?
Симона думала, что может просто наслаждаться тем, что с ней обращаются, как с леди, особенно сейчас, когда она стала кем угодно, кроме этого.
Салли напевала, что было хорошим знаком, по мнению Симоны. В доме барона никто никогда не пел, даже дети. Очевидно, что Салли была счастлива, выполняя свою работу, и Симона поклялась быть счастливой, выполняя свою. Во всяком случае, она попытается.
Салли прищелкнула языком, увидев поношенные, унылые платья, составлявшие гардероб Симоны, словно пыталась решить, какое из них сжечь первым, вместо того, чтобы выбрать, какое из них достать для обеда.
— О, мне не нужно одеваться, — заявила ей Симона. — Я так много съела за чаем, что мне будет довольно кусочка тоста, здесь, в моей комнате, чуть позже.
