Первое отделение концерта закончилось, и Элинор извинилась, чтобы пойти поздравить леди Мэри Хаусен. Валентин посчитал это выступление в лучшем случае сносным, и этого, вместе с отвращением к беседам с краснеющими, запинающимися девственницами, было достаточно, чтобы убедить его остаться на месте.
— Самый крепкий напиток, какой подают здесь сегодня, это пунш, — заметил Шей, усаживаясь на опустевший стул Элинор. — Плохая музыка и трезвость: такая комбинация может вызвать аллергию.
Не говоря ни слова, Валентин сунул руку в карман и извлек флягу с виски. Он вручил ее собеседнику, наблюдая за хозяином и хозяйкой, пока Шей делал приличный глоток.
— Ты спас мне жизнь, — с чувством пробормотал средний из братьев Гриффин, возвращая флягу.
Валентин и сам сделал глоток, перед тем, как закрутить крышку и опустить флягу обратно в свой карман.
— Это немного притупляет боль.
— Итак, я знаю, почему я здесь, — прокомментировал Шей, бросив взгляд в сторону своей младшей сестры, — но, какого дьявола, ты делаешь тут? Мельбурн послал меня, потому что он предположил, что никто кроме самого Господа не сможет затащить тебя сюда сегодня.
— Я просто проезжал мимо, — ответил Валентин, повторив ту же ложь, которую сообщил Элинор. Чем меньше разных выдумок придется запоминать, тем легче ему будет. Но вовсе не Бог убедил его зайти сюда. Это был тот тип внутри него, который, очевидно, не имел ни уважения, ни верности, и уже достаточно низко павший.
— Ты и Нелл, кажется, весьма оживленно болтали.
А теперь начались сложности.
— Твоя сестра считает, что я — воплощение свободы и приключений, и хочет узнать направление, в котором ей нужно идти, чтобы достичь этого.
Шей заморгал.
— И об это она спросила у тебя!
— Почему бы нет? Я неотразимо обаятелен, и не являюсь одним из ее братьев.
— Ты же знаешь, — медленно сказал лорд Шарлемань Гриффин, — что это может быть в наших интересах. Как бы там ни было, предполагается, что ты приглядываешь за Элинор, и если она болтает с тобой, то одновременно не может поощрять неподходящих кандидатов типа Кобб-Хардинга или Андертона. Господи, последнее, что нам нужно — так это услышать, что сестра сбежала с профессиональным игроком только потому, что посчитала, что Мельбурн заставил ее выполнять слишком много правил.
— «Сбежала»? — повторил Валентин, приподняв бровь. — Элинор говорит, что ищет мужа, а вы думаете, что она настолько отчаялась?
— Я думаю, что она пытается найти выход. И сейчас, когда Мельбурн приоткрыл дверцу, я сомневаюсь, что сестра добровольно прилетит обратно в клетку.
