— А у вас года строго спрашивают? — поинтересовался Володя.
— Да уж как положено…
И Володе показалось, что отец сделался как-то моложе и будто оба они были школьными товарищами.
— Ну, довольно нам болтать, давай делом заниматься. Следи… Стало быть, так… — Никифор Семенович откашлялся и проверил для чего-то пуговицы на кителе. — В 1903 году было решено…
— Тут у тебя в тетрадке написано: «Летом 1903 года», — строго поправил Володя.
— Да, летом 1903 года большевики решили оборудовать в Тифлисе подпольную типографию, на окраине города, в Авлабаре…
И Никифор Семенович стал подробно излагать увлекательную историю авлабарской типографии, которую хитроумно и смело устроили глубоко под землей кавказские большевики. Володя следил по конспекту, то и дело отрываясь от него и восхищенно поглядывая на отца. Иногда же он вдруг останавливал отца:
— Тут написано: «было поручено».
— Это одно и то же. Ты, брат, придираешься. Я ведь тебе слово в слово по записи не обязан отвечать. Ты следи, чтобы года верные я называл. А так, я вижу, с тобой до утра каши не сваришь.
— Ну хорошо, хорошо… Рассказывай дальше.
— Так, значит…
И отец продолжал рассказывать, как бесстрашно работали революционеры в подземной типографии.
Иногда, не удержавшись, Володя ударял кулаком по столу и кричал:
— Ура!.. Молодцы!
— Володька, тише ты, мешаешь сосредоточиться, — замечала из своего угла Валентина.
— Тише ты, в самом деле, Володька!
— Папа, я не могу, я ж переживаю!
— Уж переживай как-нибудь про себя. Ну, следи дальше… В феврале того же года… Я и говорю: того же, значит, 1904 года…
Наконец Володя бросился обнимать отца:
— Папа, ты здорово все это знаешь! Я бы сроду так не мог запомнить. Ты все в точности рассказываешь… Конечно, — добавил он после минутного раздумья, — если бы нас такому интересному учили, я бы тоже всегда кругом только одни «отлично» получал.
— Ну, студенты, скоро учиться кончите? Будет вам друг дружке экзамены устраивать, — сказала, входя в комнату, мать. — Валенька, ты освободилась? Ужинать давайте, а то бычки простынут. Такие сегодня жирные — смотреть и то слюнки текут!
Они сели ужинать, и, взволнованный всем услышанным, Володя, вытаскивая изо рта обеими руками колючие рыбьи кости, все порывался рассказать матери о подземной типографии.
— Да говори ты помедленней, — останавливала его мать. — После ужина доскажешь. Ты бы лучше уроки свои готовил.
Володя очень волновался на другой день — как пройдет у отца доклад. Было уже поздно, а Никифор Семенович все не возвращался, и мальчик совсем извелся от беспокойства. Он ни за что не соглашался лечь до прихода отца, хотя спать ему хотелось нестерпимо; и в конце концов Володя заснул за своим столом, где разбирал маленький электромоторчик, который ладил уже вторую неделю. Он тотчас же проснулся, когда услышал в коридоре внизу твердые, моряцкие шаги отца. Отец легко, как по корабельному трапу, взлетел вверх по лестнице. Володя кинулся к нему навстречу:
