9 мая 1938 г. Индриксону было предъявлено обвинение— участие в названной выше организации, а также в шпионаже>18.
Первый протокол допроса Я.Г. Индриксона, имеющийся в деле, датирован 20 сентября 1938 г. Он начинается с вопроса следователя: «Вы обвиняетесь в том, что являетесь участником антисоветского военного заговора. Следствие предлагает вам дать правдивые показания по этому вопросу.
Ответ: я долгое время запирался>13 и отрицал свое участие в заговоре. Считая дальнейшее запирательство бесполезным и желая чистосердечным признанием искупить свою вину, признаюсь в том, что я являюсь участником антисоветского военного заговора».
Далее Индриксон показал, что в этот заговор его вовлек в 1935 г. бывший начальник отдела руководящих политорганов ПУРРКА Б.У. Троянкер, который дал ему задание: при поездках в части выявлять кадры, подходящие для вербовки в заговор. Тогда же Троянкер назвал Индриксону фамилии заговорщиков, работавших в отделах ПУРККА, —Л.И. Щеголева, Х.Х. Харитонова, И.Г. Шубина>20.
В материалах дела по обвинению Я.Г. Индриксона имеются выписки из показаний арестованных: корпусного комиссара Б.У. Тро-янкера, показавшего, что он в 1933 г. завербовал Яна Гедертовича в военный заговор; дивизионного комиссара Ф.Д. Баузера и некоего Лейтана, показавших об участии Индриксона в латышской шпионско-националистической организации.
На судебном заседании Военной коллегии, состоявшемся 21 февраля 1939 г., Индриксон виновным себя в антисоветской деятельности не признал. Он отказался подтвердить показания, данные им на предварительном следствии, и заявил суду, что «дал их в тяжелых условиях следствия, оклеветал себя и невиновных людей». Он также сказал, что «провокатором не хотел быть, но не выдержал режима следствия». Свидетельства лиц, показавших на него (их огласил председательствующий диввоенюрист М.Г. Романычев), Индриксон также не подтвердил, назвав их ложными, не соответствующими действительности. В последнем своем слове Ян Гедертович просил суд учесть, что он с юных лет находился в рядах партии, что ни в каких контрреволюционных организациях не состоял и шпионской работой никогда не занимался.
Но судьи были суровы и беспощадны. Они признали Я.Г. Индриксона виновным в том, что он с 1923 г. являлся агентом французской, германской и польской разведок; что с 1932 г. являлся участником антисоветской латышской националистической организации, куда был завербован Лениманом и по заданию которого проводил вербовку новых членов; а также (с 1935 г.) сотрудничал с разведорганами Латвии. Весомым пунктом обвинения было участие в военном заговоре. По сумме этих обвинений Я.Г. Индриксон был приговорен к расстрелу. Приговор был исполнен на следующий день. Реабилитация последовала спустя семнадцать лет — 11 апреля 1956 г.
