Итак, по данным, уточненным Федько в конце следствия, в заговорщиках, известных ему, числилось 102 человека. А теперь обратимся к более ранним показаниям командарма — там их количество составляет значительно большую величину. В двух томах его архивно-следственного дела эти данные разнесены таким образом. В первом томе (листы дела 261—265) — сведения на 91 чел. Во втором томе (листы дела 55—56) — 25 чел., на 66 листе — 19 чел. (ПриВО), листы 67—68—20 чел. (НКО, Генеральный штаб, КВО), на 69 листе — 9 чел., на 70-м — 14 чел., листы 188—189—12 чел. И это еще далеко не полный перечень. Но даже приведенный список (192 чел.), несмотря на повторение в них несколько раз одних и тех же лиц, значительно больше ранее показанного. Он одновременно впечатляет, потрясает и ошеломляет.
К концу следствия по делу И.Ф. Федько состав следственной бригады претерпел изменения и обвинительное заключение составлял уже старший лейтенант госбезопасности В.М. Казакевич. С на-
писанным им текстом согласились начальник следственной части Особого отдела ГУГБ НКВД СССР майор госбезопасности Иванов и начальник названного отдела старший майор госбезопасности В.М. Бочков. Утвердили данный документ заместитель наркома внутренних дел В.Н. Меркулов и заместитель Прокурора СССР Г.К. Рогинский.
Судебное заседание Военной коллегии состоялось 26 февраля
1939 г. Из протокола заседания известно, что Федько на суде виновным себя признал и показания, данные им на предварительном следствии, подтвердил. Но подтвердил с существенными оговорками. Например, что на следствии он ложно оговорил четырех человек, в том числе Г.И. Кулика. А еще он сказал, что в бытность свою на Дальнем Востоке по заговорщической деятельности был связан с маршалом Блюхером. Однако, по словам Федько, эту связь оба они всячески маскировали. Также он сказал, что у него была возможность прийти с повинной, но по малодушию это сделано не было.
В последнем слове на суде, если верить протокольным записям, Федько заявил, что им совершены тягчайшие преступления перед партией, народом и великим Сталиным. Смерть ему не страшна, сказал он, а страшны слова правды. Ведь не белогвардеец он, а фактически стал им. А еще Иван Федорович заявил, что до начала коллективизации он твердо стоял на партийных позициях, если не считать его участия в «рабочей оппозиции» в 1921 г. Грехопадение же его началось только в 1930 г. А на следствии он рассказал истинную правду, ничего не скрывая. И далее Федько сделал такой пассаж: он иногда хорошо работал, но это была вынужденная мера, ибо для маскировки заговорщики должны были периодически показывать хорошую работу. Не раз у него появлялось желание порвать с заговорщиками, но ведь в это ему сейчас никто не поверит.
