Площадь Тяньаньмынь — самая большая площадь на планете, на ней помещается якобы до миллиона человек. Площадь действительно большая, но поменьше московского Ходынского поля, разве что попрямоугольнее. В хорошую погоду на площади полно змеепускателей. Самые разные птицы и драконы, очень красиво парят сверху. Но сегодня только один пытается поднять в воздух что-то змееподобное, а снег мешает. На площади есть охрана. Там мавзолей Мао, по бокам всякие правительственные здания в советском стиле, лозунги про китайский народ висят и про партию. На фоне этих зданий фотографируются разные очень серьезные секретари райкомов партии из далеких провинций. Фотографируются, явно сходив к парикмахеру, начистив костюм и ботинки и выпятив грудь с ярко сверкающим партийным значком. Потом вставят в рамку и будут показывать всей деревне. Вступить в партию в Китае довольно трудно и это большая честь. Когда детям в школе задают сочинение о любви, то ни про какой секс там никто не пишет, все пишут про любовь к Родине и партии. Ну и что, скажут у нас, мы тоже в 70-е писали, а на кухнях потом осуждали. Тут мнения наблюдателей расходятся. Одни говорят, что в Китае все как у нас 30–40-50-е годы, и любовь абсолютно искренняя, так как есть экономический рост, видимые победы, и если и есть рецидивы диссидентщины, то не только власти, но и сами простые люди зашикивают недовольных и сурово с ними поступают (за плохую учебу оставляют на второй год, за нелояльность и поведение исключают из вуза, а это в условиях конкуренции на рынке труда равносильно опущению на дно: «тебе партия, дураку, дала бесплатную учебу, а ты на партию попер, ну так пойди же поживи без партии, на дне»). Другие наблюдатели говорят, что разложение идет полным ходом, что западная культура полностью поразила молодежь (наркотики и порнуха в общагах есть), средний возраст не хочет (не потому, что запрещено, а действительно не хочет) рожать детей, у всех потребительские западные стандарты, предпринимателям не хочется прогибаться перед партийными лидерами и спрашивать разрешения по каждому поводу. Короче, типа у них там наши 70–80-е годы (по духу, а не по богатству). Трудно сказать. На экономический рост я бы особо не надеялся. У СССР тоже был экономический рост по пять процентов в год, и мы называли это застоем. А сейчас Путин из-за цен на нефть выдал 4,5 процента, и везде орут об экономическом подъеме. Чего нам не жилось, не сиделось? Судя по фотографиям Китая на начало 90-х годов, СССР был значительно богаче. Значит, наших внутренних ресурсов хватило бы для того, чтобы тоже сейчас быть второй державой мира. Надо было только реформы иначе вести. А мы были недовольны, что у нас начальство на черных «Волгах» ездит. Ну, получите теперь начальство на «Мерседесах» и не вякайте. В Китае пропаганда упирает на равенство, на то, что каждый китаец имеет в день три чашки риса, не смотря на то, что их больше миллиарда. Это верно, но не стоит ставить проблему равенства в повестку дня, потому что именно она может повлечь недовольство расслоением. А любое недовольство можно канализировать во что угодно. Когда советские люди выступали за перестройку, они хотели не того, что сейчас есть. Вот и китайцы могут выступить — то против чего угодно, а обернут все приватизацией лакомых кусков собственности. Резюме такое: русским с Китаем по любому надо сотрудничать и в Китае работать. Если вес Китая будет расти, то сотрудничество выгодно, надо занимать нишу и экспортировать в Россию то, что нужно. Если же все там через пятнадцать лет обрушится (раньше — вряд ли), то можно погреть руки хоть на черных схемах, хоть на обналичках, хоть на МММ, хоть на приватизациях, хоть на притворных сделках, хоть на скупке недооценненых активов с последующей перепродажей, хоть на гринмэйле… Короче говоря, использовать богатый опыт того, как дурили нас. Но если будет рушиться Китай, речь пойдет о пироге гораздо больших масштабов и туда кинутся стервятники со всего мира. А наши уже ориентируются на местности. Короче, надо там жить и работать, таков их вывод. Русский с китайцем братья навек!
