23/8/41
Атака на Великие Луки продолжает успешно развиваться.
Еще вчера я предлагал Верховному командованию сухопутных сил и группе армий «Север» подготовить II армейский корпус, дислоцирующийся в районе Холма, к маршу в юго-восточном направлении, как только сражение за Великие Луки закончится и мои немалые, сравнительно, силы смогут двинуться оттуда на восток. При таких обстоятельствах наступление против главных сил русских сможет все-таки получить развитие, несмотря на небольшие «неприятности» на моем правом крыле.
Во второй половине дня приехал Гальдер. Я пригласил на встречу также и Гудериана, так как разговор неминуемо бы коснулся перенацеливания части сил группы армий, в том числе и его танковой группы для наступления в южном направлении. Гальдер был вне себя. Он продемонстрировал мне меморандум фюрера, который оправдывал переадресовку войск к югу необходимостью захвата Крыма как авиабазы для нанесения воздушных ударов по нефтяным полям в Румынии. Далее из меморандума явствовало, что захват Крыма, кроме того, помог бы отсечь русских от их собственных нефтяных запасов. Для осуществления этих планов группе армий «Центр» предлагалось, воспользовавшись благоприятной обстановкой, создавшейся на внутренних крыльях групп армий, наступать в южном направлении своим правым крылом, чтобы отрезать войска [140] противника, находящиеся между внутренними крыльями групп армий и обеспечить форсирование Днепра силами группы армий «Юг». Далее в меморандуме говорилось, что это необходимо для уничтожения русской армии, но главные силы русских противостоят моему восточному фронту, и возможность их разбить была у меня отнята из-за наступления на юге! К этому стоит присовокупить тот факт, что Гудериан охарактеризовал ведущие на юг от того места, где безнадежно застрял его XXIV корпус, дороги как совершенно непроходимые. Недаром он назвал атаку, проводившуюся его левым крылом на юго-востоке от Двины, «самоубийственной». Так что молниеносное наступление через Брянск, которое он прежде планировал, даже не имеет смысла обсуждать. Единственное, что можно сделать при сложившихся обстоятельствах, это передвинуть за линией фронта мобильные подразделения на 200 километров и развернуть их на юге от Гомеля! Я лично принять на себя ответственность за это не могу. В этой связи я позвонил Шмундту и попросил его устроить встречу Гудериана с фюрером, чтобы последний, выслушав его рассказ, мог составить собственное представление о ситуации.
