Они встали, и вождь охнул. Снова сел и, вывернув ногу коленом в сторону, стал осматривать правое бедро. На штанине, повыше подколенной впадины, виднелся разрез длиной сантиметра три. Под ним сочилась тихонько кровь — индейский сюрикен поразил своего же хозяина. Бросок десятиклассника был сильным, и потому лепесток могильного цветка пробил одежду.
— Ерунда, — махнул вождь, слегка нахмурив лоб.
Встал и пошел, ничуть не хромая. За ним, оглядываясь, поспешил Спиря.
Они быстро нашли десятиклассников. Те переместились всего за несколько дворов от места схватки. Стояли втроем, окружив маленького Дуди, и один из них вытирал кровь с лица — индейская атака не прошла врагам даром. Что-то говорили шаману, слышно было только громко произносимое: «Скажи!»
Дуди поднимал голову и неслышно отвечал. Его хватали за ворот курточки, трясли и снова повторяли: «Скажи! Скажи!»
— Что будем делать? — прошептал Алешка.
Спиря молчал. Его лицо было бледным и злым. Они стояли за углом деревянного цоколя и выглядывали оттуда по очереди.
— Мы не можем отбить его, — рассуждал тихо вождь, — никак не можем. Даже если бы все были здесь — вряд ли смогли бы. Ну, они же не будут его бить, он маленький…
— Надо к ним, — сказал Спиря.
Вождь вопросительно посмотрел на воина.
— Нужно, чтобы к ним вышел, кто важнее Дуди. Тогда они его отпустят.
Алешка ощутил холод в груди и давление в горле. Сглотнул.
— Но тогда… Если пойти и они отпустят Дуди, они оставят… меня…
Спиря посмотрел на него внимательно:
— Им нужен, кто сможет ответить за всех. Ты отвечаешь за всех.
На этот раз промолчал Алешка. В глубинах его памяти вдруг всколыхнулись волнами алые флаги, и тонкий детский голосок крикнул:«За краааааааасныыых!»
Он стоял, опершись спиной о доски домового цоколя, нагретые, неровные, по которым ползали мелкие самцы волосогрызок. И думал, что он будет делать, когда враги станут харкать ему в лицо или положат на его голову пропитанную мочой тряпку. Это казалось невыносимым.
— Знаешь, — сказал он, — они ведь не станут делать это с Дуди. Он слишком маленький. Он не поймет, если ему плевать в лицо.
Спиря выглянул на секунду из-за угла, увидел Дуди и десятиклассников, а потом сдержанно покосился на своего вождя.
— Ну, поорут на него и отпустят. Видно же, что он дурачок, — продолжил Алешка.
Ему хотелось, чтобы Спиря согласился с ним. Но Спиря молчал. И только выглядывал во двор, наклоняясь вперед, держась рукой за доски. И его всегда бледное, без румянца, лицо приобретало, казалось, голубоватый оттенок.
