Со Спириного лица сползло выражение непроницаемого спокойствия. Он глядел на гору, которую видел каждый день, раскрыв рот.
— Сюда, к бабушке, нельзя будет вернуться?
— Нет…
— А к дедушке, в стадо?
— Нет! Вернуться нельзя будет никуда!
— Возьмите нас в индейцы, — сказал очень вежливо Коля, кося глазами в сторону Горы. — Мы туда не полезем. Там высоко.
Кандидатов приняли в индейцы по традиции — без всяких ритуалов и церемоний. И увеличившимся в числе племенем принялись ползать на четвереньках по плоским камням, собирая черные глянцевитые ягодки зассыхи. Дуди есть ягоду запретили, так как ее сок сильно пачкался, а они не хотели пачкать Дуди чем бы то ни было. Он сел в сторонке на шершавую каменную плиту, привычно подгреб к себе брошенные луки и стрелы и стал завистливо-радостным взором смотреть, как старшие индейцы едят ягоду.
Индейцы предприняли несколько попыток построить вигвам. Главная проблема была в материале для строительства. Точнее, в его отсутствии. Ведь индейское жилище, судя по книгам Фенимора Купера и казахским вестернам, представляло собой круглый шатер из длинных жердей и звериных шкур. Жердей можно было нарубить много — туристским топориком, который лежал дома у Алешки под кухонным столом. Аккуратный черный топорик с обрезиненной пупырчатой рукояткой. Конечно, жерди из тундровых лиственниц вышли бы не очень ровные и совсем не длинные, да и рубить их было бы тяжело, но, по крайней мере, это было возможно. А вот где взять шкуры — не знал никто. У Спири дома лежала одна оленья шкура, на полу в детской. Но бабушка, конечно, сразу заметила бы ее исчезновение. Поэтому первый индейский вигвам оказался сооружен из самого распространенного в заполярной тундре строительного материала — пустых солидоловых и солярковых бочек. Они были цветные — синие, красные, зеленые, желтые, иногда с непонятными надписями или цифрами. Индейцы подкатывали гремучие бочки к месту строительства и выставляли аккуратным прямоугольником. Сверху клали разнокалиберные доски, найденные возле строящихся домов, покрывали их обрывками стянутого с теплотрассы рубероида и листами сверкающего дюралюминия того же происхождения. Поверх снова ставили бочки — возводили крышу вигвама. Это было самое тяжелое — делать крышу: приходилось, краснея от натуги и охая, поднимать тяжелые бочки почти на высоту собственного роста и устанавливать их на шатких вигвамных досках. За каждую бочку брались вчетвером.
