— Помогите! — выдыхаю я, тормозя прямо перед ними.
— Какие-то проблемы, мисс? — со сдержанной суровостью спрашивает чернокожий атлет.
Суматошно киваю и указываю рукой на приостановившегося футах в тридцати Томаса.
— Он на меня чуть не напал… Я каким-то чудом вырвалась. Слава богу, что тут оказались вы!
— Он ваш знакомый? — спрашивает второй служащий, уже делая шаг в сторону Томаса.
— Нет… — бормочу я. — То есть да…
— Так да или нет? — строго требует темнокожий.
— Мы познакомились только сегодня, — тараторю я, оглядываясь по сторонам в поисках спасения. К нам приближается шумная толпа подростков, чем я надеюсь воспользоваться. — Я даже имени его толком не запомнила. И ничего такого не обещала. А он вдруг ни с того ни с сего… — Я говорю тише и тише, а темнокожий, наблюдая, как его приятель задает вопросы Томасу, уже не слушает меня и неторопливо идет к ним.
Улучаю минутку, шмыгаю в толпу парней и девчонок, пробираюсь сквозь нее, вылетаю с другой стороны и со всех ног бегу к залитому огнями парку.
Дуглас звонит посреди ночи.
— Кэтлин, ты где?
— Дома, — сквозь сон отвечаю я. Удивительно, что после всех злоключений мне удалось так быстро уснуть. Обычно в подобные ночи я до утра ворочаюсь с боку на бок. На сей раз потрясений, видимо, было слишком много.
— Дома?! — кричит в трубку Дуглас. — Слава богу! Я приеду к тебе!
— Может, лучше завтра? — плохо соображая, что происходит, спрашиваю я.
— Я с этой историей чуть не сошел с ума! — вопит Дуглас.
До меня с опозданием доходит, что надо хотя бы поинтересоваться, где он и все ли с ним нормально. Сажусь на кровати и часто моргаю, чтобы проснуться, но это непросто — голова будто набита камнями.
— Откуда ты звонишь?
— С улицы! — выпаливает Дуглас. — От этого трижды проклятого клуба. Только что выбрался из него.
— Ты… в порядке? — спрашиваю я.
— Не знаю, можно ли это назвать порядком, — ворчит Дуглас.
— Я имею в виду: тебя случайно не побили, не ранили, не оскорбили? — У меня в висках начинает пульсировать тупая боль. Прикрываю глаза.
— Нет, меня не побили. И, по-моему, не пристрелили, — раздраженно говорит Дуглас.
— Замечательно, — бормочу я. — Послушай, у меня болит голова. Может, ты сейчас поедешь к себе, а увидимся все-таки завтра?
— Догадываюсь, почему у тебя болит голова, — бурчит Дуглас. — Потому что…
— Завтра, — настойчивее повторяю я. — Спокойной ночи.
Дуглас негодующе усмехается, но я, стараясь ни о чем не задумываться, уже кладу трубку и снова ложусь.
