Казалось бы, мне остается лишь говорить спасибо судьбе и ждать часа, когда и у нас с Дугласом появится первенец, а я, вместо этого, соглашаясь сегодня ехать к Рейли, прячу глубоко в сердце горькие слезы. Ничего, вновь и вновь успокаиваю я себя. Пройдет время — душевные раны затянутся и я осознаю, что намного спокойнее и разумнее жить с проверенными и надежными людьми, нежели грезить о парне, с которым тебя связывает лишь глупый совместный полет.
Когда мы входим во двор Рейли, дети уже в сборе и играют, возглавляемые дедом, в какую-то веселую игру. Барбара, мать Дугласа, приветствует меня особенно теплым объятием, потом отстраняется, складывает перед собой руки и долго смотрит на нас двоих счастливым взглядом.
— Мы очень рады, — говорит она, смахивая со щеки слезинку. — Когда точно определитесь с датой, немедленно поставьте нас в известность, уважьте стариков! — Она с шутливой строгостью грозит нам пальцем.
Если бы мы поженились сегодня в Вегасе, родители бы этого Дугласу не простили, думаю я. Да и вряд ли он бы на подобное отважился.
— Разумеется, мама, — говорит Дуглас.
Я молчу и лишь глупо улыбаюсь, чтобы никто не заподозрил, что мысль о нашей с Дугласом свадьбе восторгает кого угодно, только не меня.
К нам спешат Мишель с мужем. Мишель берет мою руку, рассматривает кольцо, бросает на брата одобрительный взгляд, обнимает меня и шепчет мне на ухо:
— Здравствуй, сестренка!
— Здравствуй, — отвечаю я. Меня начинает подташнивать. Такое чувство, что я крошечная муха, села в миску со свежим вкусным медом и вот тону в нем, прощаясь с жизнью.
Какое-то время ждем, пока соберутся опаздывающие гости. Потом лакомимся фруктами, мороженым и кусками торта, расставленными на заднем дворе по низким стеклянным столикам с металлическими ножками. Спиртного в дни рождения детей здесь не пьют. Но напитков всегда бывает сколько душе угодно — лимонад, кола, соки, банановые и клубничные коктейли.
На нас с Дугласом все то и дело бросают многозначительные взгляды, какой-то тип с усами и прической в стиле восьмидесятых поднимает большой палец и кричит:
— Молодец, Дуг!
Дуглас обнимает меня и машет усачу рукой. Мне бы следовало тоже как-нибудь отреагировать — показать, насколько мы счастливы вместе, но я устала даже фальшиво улыбаться и только вздыхаю.
Спустя два часа, когда я уже прикидываю, не пора ли проститься и уехать, Адам, старший внук Рейли, которому сегодня исполнилось десять лет, объявляет, что сейчас все, у кого есть пара, будут играть в одну потрясающую игру. Мне становится совсем не по себе, и я шепчу Дугласу:
