— Ты вернулась домой? — изумленно переспрашивает Мэгги, перебивая меня. — Одна? Не осталась у Дугласа? В такой-то вечер!
Часто киваю и спешу оправдаться:
— Да, я знаю, что лучше было провести ночь с ним… Он этого хотел, просил меня…
Мэгги хмыкает.
— Еще бы!
— Но мне вдруг стало как-то не по себе, — тараторю я, отчаянно надеясь на понимание.
Мэгги неодобрительно качает головой.
— Могла бы разок пересилить себя.
— Да нет же! — восклицаю я, хватая ее за плечи. — Мне стало так не по себе, что было необходимо побыть одной! Иначе не знаю, что бы со мною приключилось. Очень надеюсь, что Дуглас все понял, — гораздо тише добавляю я, глядя прямо подруге в глаза.
Она кивает и скрещивает руки на груди.
— Ладно, допустим.
Отпускаю ее плечи.
— Наверное, это естественно. Грядут колоссальные перемены, я немного растерялась, вот и почувствовала острую потребность в непродолжительном одиночестве. Но речь не об этом. — Беру со столика чашку, с жадностью допиваю остывший кофе, смачивая горло, и перехожу к самому главному: — Когда я приехала домой, вдруг до боли ясно осознала, что дала согласие принадлежать единственному мужчине и что об остальных должна забыть. И тут мне в мельчайших подробностях вспомнилась история… С кем бы ты думала?
Мэгги корчит гримасу и не отвечает.
— Не со школьной любовью Реем и не с историком Уэсли, хоть и с ним мы встречались целых два года, а… да-да, с Эдвином! Парнем, которого я практически не знаю — более того, почти не помню! В смысле не помню отдельных черт, например формы глаз или носа. Можешь себе представить?
Ловлю себя на том, что мой голос звучит плаксиво, а в глазах стоят слезы. Мэгги смотрит на меня, сдвинув брови, и явно не знает, что говорить.
Шмыгаю носом.
— Это еще не все. Далеко не все.
Брови Мэгги подпрыгивают, и в сережке мигает неуместно праздничный отблеск света.
— Далеко?
Киваю. Мы обе, будто сговорившись, возвращаемся на диван. Я откидываюсь на спинку, смотрю в пространство перед собой и продолжаю:
— Ночью мне приснился сон, который утром не рассеялся вместе с темнотой, а прочно засел в памяти, будто воспоминание о настоящем событии из жизни.
— Догадываюсь, что снился тебе снова не Дуглас и не свадебное торжество.
Качаю головой.
— Да. Я опять была в том баре и ясно видела звездочки в глазах Эдвина. — Поворачиваюсь и смотрю на Мэгги просящим взглядом. — Ты моя лучшая подруга, Мэг. Хочешь, скажи, что я дура, но мне очень нужно, чтобы ты меня поняла.
Во взгляде Мэгги отражается снисходительность матери, знающей, что дочь не права, но все равно ее любящей.
