— Интересно, почему она так странно повела себя, прервав поцелуй? — пробормотал Себастьян, почесывая взъерошенные после сна волосы. — Неужели это тоже игра? С трудом верится, хотя по-другому объяснить ее смущение затруднительно… А впрочем, для чего мне нужны эти объяснения? По окончании каникул мы с Евой разойдемся в разные стороны, останутся лишь воспоминания друг о друге. Так пусть же эти воспоминания будут как можно более светлыми и радужными, пусть согревают меня, когда, состарившись, я стану вспоминать долгими зимними вечерами об оставшейся в прошлом молодости.
От этой мысли на душе у Себастьяна сразу сделалось спокойнее и умиротвореннее.
Какая мне разница, есть ли у Евы где-то в Шотландии или в какой-нибудь другой части земного шара богатей любовник, продолжал размышлять он, поднимаясь с кровати, принимая душ, бреясь и чистя зубы. И воздействует ли она на меня какими-то сверхъестественными силами. Конечно, околдованным быть не особенно хочется, но ко мне-то ей для чего применять магию? Я и без этого от ее красоты и непосредственности — реальна та или обманчива — просто балдею, и она об этом наверняка знает. Короче говоря, я должен наслаждаться ее обществом, пока имею такую возможность. А когда вернусь домой, опять заживу нормальной, размеренной жизнью и все станет на свои места.
В дверь постучали в тот момент, когда, вытершись, Себастьян вышел из душа и только успел надеть на себя трусы и шорты.
Кто это надумал пожаловать ко мне в такую рань? — подумал он с оттенком раздражения, открывая дверь.
На пороге стоял Родди. Его губы казались теперь не такими толстыми, как раньше, потому что были сильно сжаты, а их уголки опущены вниз. В глазах его светилась вражда.
— Здорово, — сказал Себастьян, сразу догадавшись, чем недоволен приятель, и напуская на себя безразличие. — В чем дело?
— Войти можно? — угрюмо произнес Родди, не отвечая на приветствие.
— Пожалуйста.
Усевшись в гостиной в кресло, Родди посмотрел на прислонившегося к комоду и сложившего на рельефной обнаженной груди руки Себастьяна исподлобья и с явной угрозой.
Тот чуть не рассмеялся, настолько комичной показалась ему эта воинственность.
— Ты поступаешь подло, — процедил сквозь зубы Родди после продолжительной паузы.
— Подло? Ты это о чем? — спросил Себастьян невозмутимым тоном, перенося тяжесть тела на одну ногу и опираясь локтем на поверхность комода.
— Об этой женщине, естественно. — Родди повел сутуловатыми плечами. — О Еве.
