Нэнси ответила не сразу.
— Он наверняка пустил бы в ход и обещания, и клятвы, — произнесла она медленно, — если бы я не сказала, что больше не люблю его и что…
Курт ждал продолжения, затаив дыхание. Когда его терпению настал предел, он легонько сжал руки Нэнси, и она договорила:
— …живу теперь мыслями о другом человеке. К моему великому удивлению, Том сразу догадался, кто это.
— Кто же? — спросил Курт, как будто еще не понимая, что речь идет о нем, но словно бы имея право задавать Нэнси столь личные вопросы.
— Ты, — ответила она, покраснев.
— Нэнси… — Он обнял ее так крепко, что едва не задушил. Но, испугавшись, тут же ослабил руки, немного отклонил назад голову и всмотрелся в ее лицо так, будто видел впервые. — Я не верю, не верю, не верю…
— Поверь, — прошептала Нэнси, закрывая глаза.
Поцелуй, которого оба ждали так долго и мучительно, лишил их остатка сомнений, унес в чудесную сказку, вознаграждая за былые страдания. У Нэнси были невообразимо нежные, медово-сладкие губы. Целовать их хотелось бесконечно. Она отстранилась в тот момент, когда Курту уже казалось, что без этого поцелуя он не сумеет продолжать жить.
— Я люблю тебя, — сказал он. — Люблю безумно, до умопомрачения.
— До умопомрачения не надо, — прошептала Нэнси, переведя дыхание.
— Почему?
— Твой ум еще не раз пригодится в архитектуре, — улыбнулась Нэнси.
— Одно другому не помешает, — ответил Курт, притягивая ее к себе и нежно проводя носом по ее макушке. — Я, естественно, продолжу заниматься реставрацией, но не смогу любить тебя меньше.
— Думаешь, твоих сил хватит на все? — полюбопытствовала Нэнси игриво.
Курт негромко засмеялся.
— Уверен в этом. Хотя еще сегодня утром их у меня вообще не было. Я заснул на рассвете, проснулся почти в полдень, не испытывая ни малейшего желания даже подниматься с кровати.
— Все из-за меня? — спросила Нэнси виновато.
— Не из-за тебя. Из-за того, что воспылал к тебе любовью в тот момент, когда ты была еще не готова кардинально изменить свою жизнь. Но теперь во мне энергии хоть отбавляй! По-моему, я в состоянии своротить горы!
Нэнси засмеялась, удобнее приникая к его груди. Курт вдруг вспомнил о своей щетине и озабоченно потер подбородок.
— О господи, я совсем забыл…
Нэнси вопросительно на него посмотрела.
— О чем?
— Я не брился целых три дня. Не стал и сегодня тратить на это время. Когда ты сказала, что будешь в Эдинбурге через четверть часа, я вылетел из дома, лишь приняв душ. — Он подергал себя за обросшую щеку. — Какой кошмар!
