К горлу Долорес вновь подступил комок.
— Да, знаю. — Она бросила взгляд на фотографию, висевшую над кроватью Лины. Улыбающаяся Эмма, снятая в профиль, запрокинула голову и смотрела куда-то вверх. У нее был изящный маленький носик и длинная гибкая шея. Пышные темные волосы водопадом струились по плечам. Эмма была красавицей.
Долорес снова взглянула в зеркало и встретилась с серьезным взглядом Лины.
— А теперь он очень любит вас… Я спрашивала его, и он сказал «да».
Долорес растерялась. Она не хотела говорить на эту тему. Надо было что-то придумать и отвлечь девочку, но Лина уже давно не была малышкой, которой достаточно стаканчика мороженого, чтобы забыть обо всем на свете. Она закусила губу. Ладно, попытка не пытка…
— Я уже заканчиваю, — сказала Долорес, заплетая последние пряди. — У тебя есть резинка или заколка?
— Вы любите моего папу? — спросила Лина, как будто не слышала ее слов, и Долорес едва сдержалась, чтобы не убежать из комнаты.
— Конечно, люблю, — непринужденно ответила она.
— Честно, по-настоящему любите?
Во рту у Долорес пересохло; сердце стучало с перебоями. Просто смешно, что детские вопросы заставляют ее так нервничать. Естественно, отвечать не следовало. Можно было солгать, уклониться от прямого ответа. Но разве можно лгать этой девочке, которая доверяла ей и была согласна стать ее падчерицей! Долорес произнесла тихо:
— Да…
На лице Лины появилась ликующая улыбка.
— Я знала! Но тогда почему же вы не женитесь?
— Это не так просто, Лина.
— А что тут сложного? Если вы по-настоящему любите друг друга, неужели трудно пообещать, что вы всегда будете вместе?
— Иногда этого бывает недостаточно, Лина… Ну, вот я и заплела твою косу и мне нужна резинка. Поищи, пожалуйста… — У нее тряслись руки.
Девочка выдвинула ящик стола и стала рыться в нем. Тем временем Долорес держала кончик косы и, ничего не видя, смотрела в зеркало. Наконец ее внимание привлекло какое-то движение. В дверях появился Эдвин.
— Знаете что? — Лина наконец нашла розовую резинку и протянула ее Долорес. — Я думаю, вы просто боитесь. Кора говорила, что ее отец обманул вас. Но папа никогда не сделает этого. Никогда!
— Привет, милые дамы, — сказал Эдвин, входя в комнату. Долорес сама не знала, радоваться ли ей его приходу или нет. Интересно, слышал ли он их разговор?
— Па! Ведь правда, ты бы никогда не обманул Долорес, если бы вы поженились?
Долорес едва не вскрикнула. О Господи! Из огня да в полымя…
Эдвин слегка улыбнулся.
