Едва она вышла на веранду, как из соседней комнаты появился Эдвин, одетый в белые летние брюки и голубую шелковую рубашку. Он выглядел спокойным и довольным. У Долорес сразу участился пульс. Ужасно хотелось обнять его, но нельзя было давать волю своим чувствам. Она всю дорогу боролась с этим желанием, отчаянно тоскуя по близости и чувствуя из-за этого угрызения совести.
— Здесь так красиво… — произнесла она, и Эдвин улыбнулся.
— А вы еще красивее, — ответил он и обнял Долорес. — В отличие от нее Эдвин ничуть не стеснялся своих желаний и говорил об этом легко и непринужденно. — Гмм, какой чудесный аромат!
От него тоже чудесно пахло — мылом и туалетной водой. Запах был очень мужественным и притягательным. Его волосы были еще влажными. Долорес чувствовала сквозь шелк рубашки его тепло и ощущала сладкое томление во всем теле.
Желание, подумала она. Простое и неприкрытое. Надо было радоваться, что она не умерла сексуально.
— Как вам понравилась комната? — спросил он.
— Очень! А вам?
— Очень одиноко… Я бы хотел, чтобы вы были там со мной.
У нее чуть не выскочило сердце. Долорес вздохнула, почувствовав, что Эдвин поглаживает ее волосы и спину и что у нее начинают твердеть соски, прижатые к его груди.
— Я хочу смотреть на вас, прикасаться к вам, целовать и ласкать вас, — тихо и хрипло сказал он. — Хочу засыпать, держа вас в объятиях, а наутро просыпаться и видеть, что вы рядом.
Долорес невольно представила себе эту картину, и ее пронзило страстное желание. Тепло ладоней, сжавших ее груди, ощущалось сквозь тонкую ткань платья и лифчика. От взгляда его темных глаз было трудно дышать. Она застыла, как завороженная. Эдвин провел ладонями по ее плечам, наклонился, жадно поцеловал в губы, и в каждой клеточке ее тела вспыхнул пожар.
— Останьтесь со мной сегодня ночью, — прошептал он, не отрывая губ, опаляя Долорес своим дыханием и жаром прижавшегося к ней тела.
— Да, — прошептала в ответ Долорес, разом утратившая здравый смысл и знавшая только одно: она хочет его и нуждается в нем.
Эдвин неохотно выпустил ее из рук и улыбнулся.
— Беда в том, что нас ждут на террасе с коктейлями, а потом начнется обед. Думаете, мы выдержим?
Они выдержали, хотя это было и нелегко.
Однако вечер получился интересный, с приятной беседой и чудесными блюдами, которых ей никогда не доводилось пробовать: жареной рыбой-попугаем, печеными плодами хлебного дерева и мороженым с кусочками свежего манго на десерт. Но Долорес делала все механически, ее мысли были далеко отсюда. Ее занимало только то, чему предстояло случиться позже: она останется наедине с Эдвином, сбросит с себя одежду, он тоже разденется… Ее преследовали тайные, грешные мысли, а надо было притворяться спокойной женщиной, вести разумные беседы и есть, есть, есть! Нет, к таким испытаниям она не привыкла.
