Говорит прямо как по тезаурусу. Столько лет писать рапорты…
— Капитан, я не уверена, что есть необходимость… — начала Ла Гэрта.
Он моргнул и положил руку ей на плечо. Руководить людьми — это наука.
— Расслабьтесь, детектив. Она не собирается вторгаться в ваши должностные прерогативы. Просто будет связываться с вами, если у нее появится информация. Свидетели и все такое. Ее отец был чертовски хорошим копом. Договорились? — Глаза капитана остекленели и сфокусировались на другом конце парковки. Я проследил за его взглядом. На стоянку въезжал фургон новостей Седьмого канала.
— Извините, — сказал Мэттьюз, поправил галстук и с серьезным выражением лица направился к фургону.
— Puta![11] — прошипела Ла Гэрта.
Не знаю, было ли это просто общим наблюдением или относилось к Деб, но я решил, что самый момент тоже сдернуть, пока Ла Гэрта не вспомнила, что Puta — моя сестра.
Когда я вернулся к Деб, Мэттьюз уже жал руку Джерри Гонсалесу с Седьмого канала. Джерри — чемпион Майами по кровавой журналистике. Парень моего типа. На сей раз он будет разочарован.
Легкая дрожь прошла у меня по коже.
Никакой крови.
— Декстер. — Дебора старалась говорить голосом полицейского, но я-то слышу, что она волнуется. — Я поговорила с капитаном Мэттьюзом, он допускает меня к делу.
— Я слышал, — ответил я. — Будь осторожна. Она прищурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Ла Гэрта.
— А, эта, — фыркнула Дебора.
— Да, эта. Ты ей не нравишься, и она не хочет тебя видеть на своей поляне.
— Круто. Но она подчиняется приказам капитана.
— Ну-ну. И вот уже минут пять думает, как их обойти. Так что посматривай по сторонам, Деб.
Она только пожала плечами.
— И что же ты выяснил?
— Пока ничего. Ла Гэрта уже идет не в ту сторону. А вот Вине говорит…
Я замолчал. Не слишком ли тонкая тема, чтобы озвучивать ее?
— Что говорит Вине?
— Мелочь, Деб. Деталь. Кто знает, что она может означать?
— Никто так и не узнает, если ты не расскажешь о ней.
— Понимаешь… в теле не осталось крови. Совсем не осталось.
Дебора на секунду затихла, раздумывая. Не с благоговением, как я, а просто раздумывая.
— О'кей, — наконец сказала она. — Сдаюсь. Что это значит?
— Слишком рано судить.
— Но ты считаешь, что это должно что-то означать.
Это означает странное легкомыслие. Означает, что появился зуд желания больше узнать об убийце. Означает одобрительный смешок Темного Пассажира, который после священника должен был бы сидеть тихо. И все это довольно сложно объяснить Деборе, ведь правда? Так что я сказал только:
