В поисках единорога | страница 15



Глава четвертая

Утром следующего дня мы свернули палатки, собрали вещи и позавтракали остатками вчерашнего пира, потому как жареное мясо, если оно хорошо приготовлено, в холодном виде не менее вкусно и приятно, чем в горячем.

По дорожкам и тропам, которые зовутся Королевскими — не оттого ли, что они так высоко? — по дивным местам с быстрыми ручьями, мы достигли прославленной Королевской долины, где почти три столетия назад разыгралась знаменитая битва[10]. В летописях сказано, что святой апостол Иаков спустился с небес, где он обитает, чтобы сразиться с маврами, и сарацины оставили на поле боя тысячу тысяч павших — вся нечистая рать стеклась сюда из дальних земель, — а христиан погибло всего восемнадцать человек, да и те только потому, что полагались на свои силы больше, чем на Всемогущего, и гордыня их навлекла гнев Господень. То было в добрые старые времена. Нынче же, чему я не раз бывал свидетелем, можно являть собой образец благочестия, причащаться еженедельно, перед сражением с маврами поставить шесть восковых свечей в церкви и молитвы вознести как подобает, и все равна допустишь роковой промах, получишь смертельный удар и преставишься — хотя после отправишься прямиком в рай, что, конечно, весьма утешительно.

Когда мы проходили через горную долину, освященную великой битвой, даже самые закаленные воины дрогнули, увидев, почему поле издали казалось белесоватого цвета, как будто заросло осокой и маргаритками; на самом же деле оно было сплошь усеяно костями, лошадиными и человеческими. В отрешенном молчании мы обходили бренные останки по тропинкам, протоптанным другими путешественниками, молились у стоящих там и тут крестов и слушали шелест ветра в редких кустах остролиста, растущих на этих холодных высотах. Я предусмотрительно покинул авангард и переместился в конец процессии, якобы для того, чтобы обсудить кое-какие дела с фраем Жорди, а по правде сказать — исключительно ради доньи Хосефины. Быть может, мое присутствие поблизости успокоит ее; ведь наверняка ей страшно смотреть на такое количество непогребенных костей и беззубых черепов.

За прошедшие дни наша дама немного осмелела и уже не всегда ехала с закрытым лицом; иногда, утром или вечером, когда солнце не так беспощадно, она откидывала вуали, являя взору столь нежные и правильные черты, что я терялся, не зная, чем раньше восхищаться: глубиной ли ее черных бархатных глаз, серьезных и в то же время теплых, или очаровательной пухлостью пунцовых губ, или ровными жемчужно-белыми зубками. От такой красоты у меня захватывало дух, и все же я не смел сокращать расстояние между нами, опасаясь подать дурной пример арбалетчикам, а то и вовсе нарушить недвусмысленно изъявленную мне королевскую волю. Любуясь ею издали, я нечаянно встретился глазами со служаночкой Инесильей, которая шла рядом с мулом доньи Хосефины; в ее взгляде мне почудилась насмешка, словно в напоминание о вчерашнем, и при мысли, что она могла сообщить об этом своей госпоже, меня охватил невыносимый стыд, и щеки мои запылали. Спеша скрыть смущение, я довольно неуклюже бросил Алонсильо в сторону и поскакал к фраю Жорди. Тот как раз вел поучительную речь о свойствах порошка из мумии, а ехавшие по обе стороны от него Манолито и Паликес жадно внимали его словам.