После 1945 г. наши интеллектуалы и ученые затратили массу сил, чтобы хоть как-то понять то чудовищное и, собственно, непостижимое, что произошло прежде всего в последние годы национал-социализма. Было бы важно вкратце обобщить итоги этих научных усилий. Каким образом дело дошло до чудовищных событий? В поисках объяснения, откуда произошел национал-социализм, исследователи с удивительной поспешностью обращались сначала ко второму кайзеровскому рейху, потом к поражению демократической революции 1848 г., затем к Фридриху Великому, к Реформации Лютера и дальше вплоть до истории средневековья. В различных вариантах проводился тот тезис, будто так называемый "холокост" был результатом германской истории в целом или порождением так называемого немецкого характера.
В поисках причин "холокоста" учеными была обследована вся история Германии до последнего уголка. Но если принять такой подход, то из него неизбежно вытекает другой вывод, что если бы немцы хотели освободиться от бремени ответственности за упоминавшиеся преступления, единственные в своем роде, они должны были бы отказаться от всей своей истории. Более того, им нужно было бы отказаться и от своей принадлежности к немецкой нации.
Поразительным образом именно в тот момент, когда история вернула нам единство Германии, у нас выступают на переднем плане именно те политики, которые воспитывались их учеными советниками в духе отказа в будущем от немецкой идентичности и упразднения понятия "немецкий народ". К примеру, один фрайбургский политолог, видный деятель партии ХДС, заявляет, что в будущем в Германии возможно лишь "общество с множественностью культур".
Препятствием, которое нужно устранить на этом пути, является национальная идентичность немцев. Для этого нужно, наконец, пересмотреть конституцию ФРГ, ибо там в качестве политического субъекта назван "немецкий народ". Этот деятель и другие сторонники общества с множественностью культур приходят к выводу, что наша конституция должна быть очищена от ее народно-этнических компонентов. Понятие народа является якобы реликтом немецкого национализма, уходящего корнями в романтику, и относится к традиции, к которой смог примкнуть и национал-социализм. С удалением этих народно-этнических компонентов из конституции ФРГ, по мнению упомянутого автора, вполне могла бы удовлетворять требованиям, предъявляемым к действительно просвещенной республике.
Политолог исходит из того, что субъектом такой новой республики было бы все человечество, безотносительно к тому, откуда люди, к какой культуре они принадлежат, к какой традиции, к какой религии, к какому этносу и расе. Все они должны быть членами этой республики. Автор этот доходит даже до утверждения, что такая республиканская конституция должна будет означать предложение, обращенное ко всему остальному миру - прибыть в ФРГ и принять участие в создании этой республики. Он замечает, правда, что если бы в ФРГ вдруг сразу прибыли 60 миллионов человек, то страна не выдержала бы. Это не способствовало бы мирному сосуществованию и процветанию.
