– Ты придираешься, – возразила Кили, не желая соглашаться с ним. Возможно, в тот вечер она выразилась не совсем ясно, но теперь это не имеет значения. Лэклен бросил ее. Хуже того, он обвинил ее в том, что она прикрывается беременностью, чтобы удержать его. Разве это не показывает, какого он мнения о ней? – Да и вообще, теперь все в прошлом. Я открыла тебе свою душу, ты отверг меня. Конец истории.
Однако Кили не могла не обратить внимания на одно важное обстоятельство. Если Лэклен не верил, что она беременна, для чего ему признаваться в любви сейчас? На что он надеется?
Лэклен взял ее за подбородок, и, как бы Кили ни пыталась отвернуться, они встретились взглядом.
– Это начало для нас, а не конец. – Его лицо осветилось улыбкой. – Неужели у нас будет ребенок? Это невероятно!
Она не расчувствуется от его нежности. Время для нужных слов ушло безвозвратно.
– Ты разрушил все, что было между нами, и для меня обратной дороги нет.
Ты сделал мне больно! – хотелось вскричать Кили, но, как всегда, она промолчала, скрыв свои чувства.
Ее часто предавали, и, идя по жизни, она научилась опираться только на себя и не полагаться на одобрение других людей. Лэклен, мужчина, которого она любит, тоже предал ее в то время, когда она нуждалась в его поддержке. Будь она проклята, если это случится опять!
– Скажи, как ты себя чувствуешь. Пожалуйста.
Ладонь Лэклена легла на ее лицо, и она ощутила теплоту, которой ей так не хватало.
Кили едва не отпрянула. Инстинкт подсказывал, что надо спасаться бегством, но грусть в умоляющих глазах Лэклена приковала ее к месту и заставила заговорить:
– Я пыталась сказать тебе, но ты не захотел слушать. Почему теперь тебя интересует это?
Лэклен осушил слезы, которые медленно струились по лицу Кили. Прижав девушку к своей крепкой груди, он уткнулся лицом в ее волосы.
– Пожалуйста, не плачь. Ты переворачиваешь мне всю душу. Прости, что я причинил тебе боль.
Сначала Кили окаменела, но вскоре позволила плавным изгибам своего тела слиться с сильным мужским телом Лэклена. И совсем перестала сопротивляться, когда услышала его страстный шепот:
– Я так люблю тебя! Ты – мой мир, вся моя жизнь! Я знаю, что не заслуживаю этого, но, умоляю, выслушай меня.
Обессилев от слез, Кили расслабленно приникла к нему. Запах, присущий только Лэклену, наполнял ее ноздри, пробуждая желание раскрыться ему навстречу и раствориться в нем; чтобы обрести нечто цельное и законченное.
В ней пробудилась надежда, молившая дать ему шанс.
