Улица становится нашей | страница 4
Валентина улыбалась.
«Дата выпуска первой продукции…» Эти слова, вынесенные из поля карты, не сразу бросились в глаза, но когда Валентина прочитала их, улыбка тотчас спрыгнула с ее губ. «Дата выпуска» была назначена на 5 сентября, то есть на завтра. Фантастическое становилось реальным, хотя и оставалось по-прежнему загадочным.
Валентина, задумавшись, сложила карту и вдруг увидела записку, уголком торчащую из портфеля. Развернуть и прочитать ее было делом одной минуты.
«Установив, что птица дрофа может сожрать за день 1106 хлебных жуков кузек, 68 свекловичных долгоносиков, 1 щитоноску, 4-х мавританских клопов, 10 штук итальянской саранчи, мы решили этому делу не препятствовать.
Установив также, что если кормить человека одним витамином «С» («Скука»), он может потерять интерес к жизни, мы решили перейти на другие витамины: В, И, Н («Весело», «Интересно», «Нужно»). Прощай, «пятница»! Отряд имени Юрия Гагарина. Председатель Икар Воронок».
— Ничего не понимаю, — пожала плечами Валентина. — Дрофа какая-то… Витамины… Пятница…
И вдруг вспомнила. Пятница была единым пионерским днем в дружине, куда она шла старшей вожатой. Чем же пятница досадила ребятам?
Записка не отвечала на этот вопрос. Но одно Валентина поняла твердо: в дружине, где ей предстояло работать, что-то затевалось.
— Ляля! Нет ответа.
— Ляля! Нет ответа.
— Лариса!
— Ну что?
— Ты знаешь Игоря Воронова?
— Икара Воронка? Его все знают.
— Ты мне про какого-то Икара рассказываешь, а я у тебя про Игоря Воронова спрашиваю.
— Это одно и то же, — сказала Лялька. — У Воронка был папа летчик. Он самолеты испытывал. Про него в газете писали: «Погиб при исполнении служебного долга». И Звездой Героя наградили.
— Воронок, Воронок… — рассердилась Валентина. — Почему Воронок, а не Воронов? Почему Икар, а не Игорь?
— Это он сам себя так переиначил. В честь папы. А Воронком его в школе прозвали.
Валентина смягчилась.
— Отнеси, пожалуйста, ему портфель и…
Она не договорила. В дверь постучали, и на пороге появился мальчик с черными, как ночь, волосами. На ремне у него вроде полевой сумки висел Лялькин портфель.
— Сергеевы здесь живут? — строго спросил мальчик.
— Здесь, — смутилась почему-то Лялька.
— Это ты моему портфелю ножки приделала?
— Я не приделывала, — вконец смутилась Лялька, — это он сам.
— Знаю, — улыбнулся мальчик и, обменяв портфели, неожиданно протянул Ляльке руку: — Будь здорова.
— Будь здоров, — вспыхнула Лялька и тоже протянула руку.
