Старик поднял на него глаза.
— Что началось, мистер Джонстон?
— Города. Мир. Все. Когда мы начали уничтожать нашу планету?
— Никто не знает этого, мой мальчик. Никто. Быть может, это началось тогда, когда боги покинули землю и вознеслись к звездам. И закрыли врата, чтобы мы не могли следовать за ними. И оставили нас навеки. У нас был только один мир. Что же еще могли мы сделать?
— Но как же все это кончится? — спросил Джонстон.
— Кончится? Но ведь конец уже наступил — разве не так?
Они посмотрели друг на друга, но ни один не смог ответить на этот вопрос.
— А как вы думаете, они когда-нибудь придут обратно? — спросил Джонстон.
— Кто?
— Боги.
— Кто же может знать это? Судя по всему, они забыли нас.
Забыли нас. Так же как и мы когда-нибудь забудем их.
Вот это действительно предел, конец всему, когда что-нибудь окончательно затеряется в глубоких подвалах памяти.
Он задал сторожу еще много вопросов о парке. Как далеко он простирается, что еще там есть. И когда старик рассказал ему о лесных зверях, о реках и рыбе, нетерпение затопило все мысли Джонстона. Этот разговор лишь снова поверг его в отчаяние. Ему хотелось поскорее выйти на вольный воздух.
— Пожалуй, я пойду, — сказал он наконец и поднялся с ветхого стула, чудом выдержавшего его. — Мне еще так много надо посмотреть до наступления ночи.
— Что ж. Но только зайдите еще раз. Мне не часто выпадает на долю радость… общения.
Они подошли к двери, и старик открыл ее, снова впустив в комнату великолепие природы.
День уже угасал. Должно быть, они проговорили несколько часов. Или просто дни казались ему теперь до ужаса короткими? Он вдруг вспомнил, что раньше они были гораздо длиннее. Но это было давно, очень давно. Человек изменил это, как изменил и все остальное.
«Кроме того, что здесь, — подумал он. — Кроме всей этой красоты вокруг. У человека хватило здравого смысла сохранить ее».
У дверей рос роскошный розовый куст. Алые розы жадно тянулись к солнцу. Внезапное желание обожгло его, и он протянул руку, чтобы сорвать один цветок, а потом унести его с собой, на своем сердце.
— Остановитесь! — Это крик сторожа вдруг прорезал тишину.
Джонстон замер — его протянутая рука застыла над беззащитными лепестками. Он оглянулся на маленького старичка.
— Не дотрагивайтесь до цветов!
Безотчетное чувство возмущения внезапно охватило Джонстона. Хватит с него приказов! Здесь для них нет места!
Он с вызовом схватил свободный от шипов стебелек и быстро сорвал розу с куста. Потом высоко поднял ее и на глазах у сторожа демонстративно вдохнул нежный аромат.
