В США родилась чуть ли не экстремистская группа воинственно настроенных стариков – «седые пантеры»; они сбиваются в стаи, активно отстаивают интересы пожилых, а главное, подобно престарелым бременским музыкантам в известной сказке, создают «группы самопомощи», где чувствуют себя не столь беззащитными, как поодиночке. У нас ту же цель преследуют общества, клубы, танцплощадки для пожилых; старики поддерживают друг друга, они активны, деятельны, нашли применение нерастраченной энергии и освободились от одиночества; в конце концов «на миру и смерть красна». В Новосибирске, например, после дефолта 1998 года возникла группа по защите пенсионеров, под крайне неудачным, к сожалению, унылым названием: «Отверженные».
В Европе набирает силу тенденция своевременно убраться в дом престарелых, чтобы не выставлять напоказ свои болячки и не зависеть от взрослых детей: лучше уж за свои деньги получать помощь от посторонних; в пригородах строятся целые поселки с веселыми названиями типа «Солнечный город», «Серебряный дом», «Без забот»; в США модно своевременно переехать в кондоминиум, там охрана, медицинское обслуживание, магазины и прочие удобства, привлекающие пожилых. Затем применяется сегрегация: дома для богатых, дома для высокородных аристократов, дома для бедных здоровых и дома для бедных больных, нуждающихся в уходе, дома для бывших военнослужащих, бывших медицинских сестер, бывших духовных лиц: изоляция индивидуума в лучшем из миров приближается к совершенству.
Но в Германии, например, выявилось множество нарушений прав человека в этих гетто, вплоть до применения пыток. При Гитлере в этой стране родилось выражение «жизнь, не стоящая жизни»: бесполезных стариков – своих, немцев – уничтожали в газовых камерах, травили ядом, морили голодом, убивали смертельными инъекциями.
Вообще-то нацисты заимствовали идеологию у наших революционеров: Пестель, Нечаев, Ткачев, самые последовательные предтечи большевизма, приверженцы утилитарной философии, вносили в свои катехизисы пункт о поголовном, с победой революции, умерщвлении пожилого населения, потому что после сорока лет сознание плохо поддается внедрению прогрессивных идей, к тому же старшие остаются опасными хранителями памяти о прошлом. При определенных обстоятельствах только один возраст, без всяких войн и болезней, может стать угрозой для жизни. «Стар – убивать. На пепельницы черепа!» – обнажал теорию Маяковский. Ему вторил Н. Асеев: «Да здравствует революция, сломившая власть стариков!»; правда, впоследствии, когда сам стал стариком, он изменил эту строчку.
