В древнейшие времена стариков обоего пола, как хранителей коллективной памяти, почитали и побаивались, отождествляя, как утверждает в «Истории цивилизации» Г.Уэллс, с богами и богинями и добиваясь их покровительства. Когда старик умирал, члены рода торжественно, с ужасом и благоговением, съедали его мозг, демонстрируя единство и преемственность поколений.
Старейшие, или старейшины, издревле были руководителями нации: Моисей объявлял волю Господа через старейшин[22]: семьдесят мужей из них повелением Божиим «несли бремя народа» вместе с Моисеем[23]; старейшины при подготовке к исходу из Египта выбирали агнцев, заколали пасху, помечали кровью дверные перекладины[24]; «в глазах старейшин» Моисей извел воду из скалы в Хориве[25]; и на старейшин Моисей возложил ответственность, когда дни его приблизились к смерти[26]. Старейшины судили преступников[27], решали, объявлять ли войну[28], заключали завет с царем[29] и расплачивались, иногда своей жизнью, за вину обитателей города[30]. Неуважение к старцу Библия называет наглостью, признаком строптивости и развращенности[31].
Совет старейшин обладал интеллектуальной, моральной и сакральной властью; послушание старшим внушалось молодежи как непреложная заповедь. Этот порядок перешел и на Русь: бородатые «старейшие», избранники Божии, принадлежали к элите общества, в то время как «молодшие» считались «меньшими», «черными», «смердами».
В Афинах герондами, старцами именовали самых уважаемых государственных деятелей; в Спарте именно они определяли участь новорожденных, обрекая на смерть болезненных и слабых, а название римского Сената происходит от латинского senex, старый. В древности мудрость и авторитет росли с годами, за пожилыми оставалось решающее слово; они находили утешение в обыденных знаках уважения: перед ними вставали, их учтиво приветствовали, с ними советовались; эти правила неукоснительно соблюдались повсюду; «юнцов толпа безмозглая» считалась достойной только осмеяния. Софокл до глубокой старости сочинял трагедии и, поглощенный творчеством, спустя рукава управлял своим имуществом; сыновья привлекли его к суду, требуя опеки над слабоумным родителем, но великий драматург прочитал судьям свою последнюю трагедию «Эдип в Колоне» и был оправдан.
Кстати, трилогия о Эдипе с ее потрясающим сюжетом, иллюстрирующим неотвратимость беспощадного Рока, оказалась бессмертной: мотором западной цивилизации стал Эдипов комплекс
