Копилка жизни! Мелкие монеты!
Когда других монет не отыскать –
Они пригодны! Целые банкеты
Воспоминанья могут задавать.
Беда, беда, когда средь них найдется
Стыд иль пятно в свершившемся былом!
Оно к банкету скрытно проберется
И тенью Банко[15] сядет за столом.
«Когда-то я тоже думал, что удовольствие приходит и уходит, как искра, я думал, что оно свободно, как пламя. Я думал, что алая звезда летит одна в пространстве. Теперь я знаю, что она венчает пирамиду добродетелей; алый цветок растет на стебле, который вам не виден… Вам нравится, что искры алые, потому что вы слышали о крови мучеников; вам нравится, что они яркие, потому что яркость – слава Божья. Пламя расцвело с добродетелями и завянет вместе с ними. Соблазните женщину, и эта искра станет тусклее. Пролейте кровь, и она утратит блеск. Станьте плохим, и этот фейерверк будет для вас как пятна на обоях». Так говорил Честертон.
Он был христианином; можно возразить, что идея возмездия характерна лишь для верующих, есть и остроумный анекдот о назначении ада и кипящих смолой котлов лишь для тех, кто убежден в их существовании. Но, может быть, только дефицит информации мешает проследить закономерность возмездия в каждой человеческой судьбе. Айзек Азимов в одной научно-популярной книжке усматривает, вопреки собственному рационализму, характерный случай в биографии Гнея Помпея (106 – 50 до РХ), известного римского консула и полководца, чрезвычайно успешного и победительного вплоть до завоевания Иудеи, когда он, язычник, из простого любопытства вошел во «святая святых». С того момента удача резко отвернулась от него; став нерешительным и слабым, Помпей претерпел измену своей армии, предательство друзей, множество унижений и бесславную смерть в конце.
Терзала ли его совесть, неизвестно, но как правило человек, совершив нечто запретное, аморальное, помнит содеянное зло, знает, что заслуживает наказания, терзается мрачными предчувствиями, подсознательно ожидая расплаты. Пока есть работа, чувство вины заглушается трудовыми буднями и вседневными заботами, но выйдя на пенсию человек остается один на один со своими демонами. Так что душевный покой в старости или, наоборот, злобное от безысходности отчаяние – всего лишь плоды исчерпанной молодости и зрелости; вечер – итог завершенного дня; красивая спокойная старость – награда. Макарий Великий заметил: если видишь благообразного счастливого старика, знай, что он хорошо потрудился в юности; преподобный безусловно имел в виду работу по созиданию своей души.
