- Слушай, дядя, вот посмотри:
1612 - изгнание польских захватчиков;
1812 - изгнание наполеона из россии.
2012 -?. А ведь у нас как раз этот год.
Мне кажется, что в России есть традиция - каждые 200 лет выгонять п…сов из кремля.
- Это ты к чему? - вскинул он удивленно брови.
- Это я к тому, что вали отсюда, не мешай спать.
- Да ты знаешь, кто я? - начал закипать он.
- Знаю, конечно. Ты - моя галлюцинация. Иди, иди, не мешай. Я сегодня устал зверски.
Посмотрел на меня мой глюк, посмотрел, да как рассмеется:
- Знаешь, - говорит, а сам слезы утирает, - так меня еще никто не посылал. По всякому пытались, но так, да еще за глюк приняв - в первый раз.
- Все бывает в первый раз, - философски ответил я. Не знаю, с чего уж меня потянуло на философию, но слова буквально перли из меня, хотя это и был всего лишь сон. - Ты мне лучше вот что скажи, раз уж уходить не хочешь, чего это вам, глюкам, от меня надо?
- В смысле?
- В прямом. Вчера один, сегодня - второй. Мне что, делать нечего - только с вашими проблемами разбираться?
- А какой был тот, что вчера приходил? - живо заинтересовался мужик. Я подумал и описал ему водопад, а потом говорю:
- Только вот, сдается мне, не такой уж он и глюк. Во всяком случае, подарок мне оставил.
Мужик посмотрел на мой карман, где по-прежнему лежала шкатулка, и говорит:
- Знаешь, это - подделка. Искусная, но - подделка. Хаоса в ней не больше, чем во мне.
- А ты откуда знаешь?
- Знаю, не волнуйся. И потом, не мог тебе Хаос такое говорить. Артас - сам часть Хаоса, и знает очень много. Так что развели тебя, пацан, как лоха. Кстати, какая-то функция у этой подделки все же есть, но какая - я даже представить не могу. Так что поосторожнее с такими подарками. Не знаю, кто их дарит, но начинать знакомство с обмана не есть гут.
- Ладно, учту. А сам-то ты кто?
- Догадайся, - мужик усмехнулся и повернулся ко мне спиной, явно собираясь уходить. - Будем считать это тестом на IQ.
- Ну, тогда бывай, глюк.
- И тебе тоже не исчезнуть. Свидимся еще.
- Иди-иди. Кто последним будет валить из этой страны - выключите за собой свет в аэропорту.
Мужик заржал и исчез, будто растворился. После этого я провалился в глубокий сон, и никто меня больше не беспокоил.
Проснулся я снова от голода. Не знаю уж, сколько я спал, но организм за это время спалил все, что я в него затолкал. Живот, такое чувство, прилип к позвоночнику так, что суперклей позавидует. И сушняк меня мучил, будто всю ночь пьянствовал.
