Маленький Александр пополнил шумную и болезненную компанию королевских детей. Людовик к этому времени уже умер, не перенеся тяжелой кори, дофин без конца маялся сильнейшими головными болями, Елизавета постоянно кашляла, Клод страдала от болей в бедре, Карл с самой колыбели был подвержен приступам необузданной ярости. Что ж тут странного, если вспомнить о наследственности этих Медичи-Валуа, у которых в роду были такие болезни, как гемофилия, туберкулез и безумие?
У Александра были те же недостатки, что и у его братьев, но он казался более изящным, более изысканным и благородным – Екатерина его боготворила.
Королева внушала своим детям смешанное чувство почтения и страха. Они считали ее кем-то вроде надзирателя, который появляется со строгими проверками, дабы убедиться, что они растут и умнеют. Между детьми и матерью не существовало доверительных отношений, не приняты были какие-нибудь проявления сердечных теплых чувств. Вместо этого Екатерина умело управляла ими, полностью навязывая свою волю; в ее присутствии дофин не смел пошевелиться. И только Александра она баловала, целовала, придумывала ему ласковые прозвища – казалось, только с ним она становилась матерью. Этот ребенок внушал ей доверие, пробуждал в ней давно забытые стремления.
И когда король встал во главе армии, все с изумлением узнали, что Екатерина потребовала для себя регентства на время войны и после длительной борьбы его получила.
Едва став регентшей, в марте 1552 года она тяжело заболела в Жуанвиле. Испуганная Диана проводит все время у изголовья соперницы, ухаживая за ней с поистине сестринской заботой. Возможно, предшествующие годы были растрачены впустую: королеву затмевала полуистеричная Диана, и Екатерина не ждала многого от судьбы. Но теперь она хотела жить – она борется с болезнью и побеждает ее. Присутствие Генриха, вызванного его фавориткой, лишь ускорило выздоровление Екатерины.
Поправившись, она решила воспользоваться полученными прерогативами, но Монморанси тут же пресек ее попытки и даже резко отчитал; Екатерина подчинилась, вновь замкнувшись в себе.
На следующий год, когда король вернулся на поле боя, Екатерина снова стала регентшей, но теперь руки у нее были связаны: она вернулась к своему привычному занятию и родила девочку, которую назвали Маргаритой.
Тем временем война ширилась. После знаменитой осады Меца, спасенного благодаря безудержной отваге герцога Франсуа де Гиза, этот последний стал всеобщим кумиром, французским Ахиллом, а весь род Гизов преисполнился честолюбивых надежд.
