– И очень боязливы, – сказал лейтенант, и Конвой понял, что рассуждал вслух. – Похоже, тут можно будет позадавать местным жителям вопросы.
– Точно, – кивнул Конвей и открыл колпак вездехода. Машина зависла в воздухе неподалеку от троих гоглесканцев, стоявших не слишком близко друг к другу около одного из колченогих домашних животных, привязанного к какой-то конструкции непонятного назначения. – Спасибо, что подвезли, лейтенант, – поблагодарил Вейнрайта Конвей. – Похожу тут, поброжу, поговорю ещё с кем-нибудь, кроме Коун, а может, и её сумею разыскать, а потом пешком вернусь на базу. Заблужусь – выйду с вами на связь.
Вейнрайт покачал головой и выключил двигатель вездехода. Машина плавно опустилась на землю.
– Здесь вы не в госпитале, где только врачи да пациенты. У нас такое правило: мы ходим только по двое. Особой опасности нет, главное – не подходить к гоглесканцам слишком близко и ко мне тоже. Только после вас, доктор.
Конвей выбрался из машины, лейтенант последовал за ним, держась на почтительном расстоянии. Он направился к троим аборигенам и, не дойдя до ближайшего нескольких шагов, остановился. Не обращаясь ни к кому из них конкретно, Конвей спросил:
– Нельзя ли узнать дорогу к месту проживания существа по имени Коун?
Один из гоглесканцев указал направление двумя длинными иглами.
– Если машина поедет в этом направлении, – выдохнул он, – на пути встретится поляна. Там можно получить более четкие указания.
– Выражается благодарность, – сказал Конвей и вернулся к вездеходу.
Поляна, заросшая травой, имела форму полумесяца и выходила к каменистому берегу озера. Да, скорее всего это было именно озеро, а не море, судя по отсутствию прибрежного песка и незначительной ряби. От берега в воду уходило несколько пристаней, возле которых стояли небольшие корабли с парусами и трубами. Дома, стоявшие ближе к побережью и выстроенные из дерева и камня, были высотой в три-четыре этажа. Они были снабжены пандусами со всех четырех сторон и чем-то напоминали пирамиды. Впечатление усиливали высокие конические крыши.
Если бы не грохот и дым, зрелище было бы просто очаровательным и отдавало бы средневековьем.
– Это городской промышленный и пищевой центр, – объяснил лейтенант. – Я его несколько раз с флайера видел. Тут от запаха рыбы сразу одуреть можно.
– Уже дурею, – кивнул Конвей и подумал о том, что если это – индустриальный район, то, следовательно, Коун – кто-то вроде заводского врача. Ему не терпелось вновь поговорить с ней, а быть может – и увидеть её за работой.
