— Нет, отец. У меня семья имеется. Да и что печнику в тайге делать? Я к лесу неспособный. К нему сердце иметь надо. Сызмальства. Мне такое не дано. У вся кого свое дело в руки отпущено. Творцом. Не за свое не стоит браться.
Поняв, что не уговорить Кузьму, Трофимыч завздыхал. Даже ставни на окнах забыл закрыть. И выглянувший наружу печник увидел в кромешной ночи светящееся окно в дедовской баньке. Сказавшись до ветру, подошел почти вплотную.
Зачем он сюда притащился, и сам не знал. Вероятно, любопытство оказалось сильнее разума.
Кузьма всматривался, вслушивался, затаив дыхание, в каждое слово, донесшееся до него.
Он, кажется, начал понимать...
— Кузьма! - послышалось из зимовья, печник спешно отскочил от окна бани. Вернулся в избу.
Когда печник вернулся в село, условники успели поставить три новых сруба. Спешили. В готовых домах подсыхала краска. Внутрь даже глянуть было страшно. Забытый уют... Вноси скарб. И живи. Отдыхай сердцем от пережитого.
Обживать эти дома условникам не позволили. Село ждало своих первых новоселов - свободных людей. Без них жизнь здесь невыносима. Ждали пекарей, поваров, врачей и парикмахеров, нового директора леспромхоза. Ждали завклубом. Уж этого все ждут - киношки крутить станет. Про жизнь, про войну, про любовь мечтали условники. И торопили сами себя.
Пятнадцать домов. Как игрушки. С крыльцом для хозяина, с калиткой для всех, со скамейками для стариков. Всех уважили. И загадывали: кто приедет первым, чья семья? Сколько душ в ней?
Равнодушными к этим событиям оставались лишь фартовые.
Кузьма тоже торопился. Попросил двух подручных - ему и одного не дали. Сам управляйся как хочешь. И снова на помощь печнику пришел участковый.
Выложив селедку и тройку картох, заставил поесть, а сам, засучив рукава, за раствор взялся.
Печнику еда не лезла в горло. Он, подойдя к участковому, попросил:
— Послушай меня, Семен. Может, чего и не так ляпну. Да только пойми, не могу молчать.
Дегтярев насторожился. Присел.
- Ты помнишь, зимой фартовых искали, что Тихона зашибли. Так и не нашли их?
— Висячка у следователя в активе. Не нашел он их. Как сквозь землю провалились. И мне выговор влепили, - сознался Дегтярев.
— Они на дно залегли. Спрятались, так по-фартовому это зовется. Но я знаю, где прилепились. У деда Трофимыча, на участке. В баньке его живут. Трое. Своими глазами видел и слышал их.
— Кузьма! Да ты что? Если так, то мы их сегодня накроем! - подскочил Дегтярев.
