— Эт-то кто такой?.. — вскрикнул он, натыкаясь на что-то живое…
— Да что, друг, шапки никак не сыщу…
— Кто ты такой?
— Я, брат, не здешний. Никак, провалиться, не сыщу этого демона, шапки…
— Что же ты, леший, безо время шатаешься?
— Да все, друг, теплого места ищу, которое ежели бы место, иной раз, сухое…
— Смотри, не попади в теплое-то!
— Я сам, братец, так полагаю… Надо быть, попадешь… во-во-во… Ах ты, анафема! вот она, шельма… ишь! Запотела!
Раздается хлясканье об забор мокрой шапкой…
Прохор Порфирыч пробирается далее… Усилившийся, но такой же тихий дождик чуть-чуть шумит в листьях дерев.
Совсем темно.
У одних ворот возится с лошадью пьяный извозчик; в темноте он растерял вожжи; лошадь переступила через оглоблю и, подаваясь назад, подвернула передние колеса под дырявые и изломанные дрожки, которые вследствие этого свалились набок.
— Тпр-р… Тпр! — ласково говорит извозчик, засев по колено в грязь и отыскивая во тьме лошадиную морду. — Тпр-р-рю… Тр-р… Нич-чего!.. Тр-р… Милая!
Прохор Порфирыч, видя беспомощное положение хмельного человека, хотел было сначала посоветовать ему постучись, мол. Хотел потом сам постучаться, но раздумал… "Шут их возьми!" И заключил размышлениями о том, какой человек свинья, ибо завсегда рад облопаться и насчет водки не имеет меры…
Извозчик все копошился в грязи. Лошадь поминутно шлепала в грязь переступившею ногою. Дрожки скрипели.
В непроницаемо темных сенях избы Прохора Порфирыча стояла Глафира и подмастерье. От Кривоногова отдавало вином.
— …Это разве возможно, — шептал он над самым ухом Глафиры, — извольте послушать. "Хочу в маскарад, ты пьяница, немытая мочалка, вонючая рогожа". — "Я?" — "Ты…" — "Изволь! Ступай с богом". — "В лучшем костюме!" — "Сделайте вашу милость…" — "Я благородная! ты харя!" — "Как вам будет угодно: на бал — на бал, харя — харя! как ваша душа желает…" Дверью хлоп, ушла… Потом, того, слышу, с офицерами… Доброго здоровья!.. Это как же?
Вопросительное молчание. Глафира вздыхает.
— Или, — говорит Кривоногое снова, — как вам покажется… Повенчались мы с ней; все как следует: гости, шанпанское (околеть, было-с!). Отходим в спальню: как есть муж и жена… Я… Ну, она же, например: "Прочь отсюда… тварь!.."
Благородно? Или как, по-вашему?..
Опять молчание.
— Ну, и валялся, как пес, у порога… "Вон отсюда!" И уйдешь в кухню… Это жизнь?
Шум дождя начинал слышаться яснее среди безмолвия улицы. Около повалившихся дрожек и спутавшейся лошади возился другой извозчик, уже сам хозяин квартиры и лошади, с фонарем в руках. Он сердито дергал лошадь за узду и злобно кричал: "Ног-гу! н-но!" Слышалось ярое хлясканье кнутом об лошадиную морду. Лошадь билась. Извозчик торопливо и сердито бормотал:
