— За что же ты платишь-то? — спросил я, недоумевая.
— За две души платим!
— Один?
— Вот как есть!
— Стало быть, у тебя земля есть?
Воздушный человек подумал и весело прочирикал по-птичьи:
— Не! Мы платим с пуста!
Разговор о податях, готовый было разрушить мое впечатление о воздушности собеседника, благодаря последней фразе «с пуста», вновь прервал всякую связь между ним и действительностью; он опять оказался существом вполне воздушным, что и поспешил подтвердить следующими веселыми словами:
— Нам с пуста платить — самое любезное дело!.. Ежели бы платить не с пуста, так куда бы хуже было… А с пуста-то, слава тебе господи!
Все это он превесело прочирикал по-воробьиному, и если бы в самом деле был воробей, то попрыгал бы и попорхал по веткам обмерзлого дерева; не будучи, однако, воробьем, он выразил свои воробьиные желания развеселившимися глазами и скривившейся от улыбки бороденкой.
— С пуста платить лучше, чем не с пуста? — чувствуя, что я вместе с своим собеседником, после его последних слов, как бы поднялся от земли к небу и нахожусь в воздушном пространстве, — спросил я его с удивлением и с удивлением же услышал еще более веселые слова:
— Бесподобно хорошо с пуста-то платить!..
— Постой! — сказал я, чувствуя как бы головокружение от высоты подъема над земной поверхностью, — ты говоришь, с пуста платить лучше? То есть платить, не получая земли?
— Это самое!
— Почему же так? Ведь землю ты мог бы отдать в аренду?..
Воздушный человек засиял радостью:
— Да она болото у нас!..
Этот ответ опять как бы приблизил нас к земле.
— Болото!.. Но почему же все-таки тебе выгодно платить и без болота? Чем оно тебе мешает?..
— Да не дай бог к нему касаться, к болоту-то!
— Ты и не касайся!
— Не касался бы, так оно касается! Возьми-ко я болото — ан уж я общественник стал! С меня уж и на старосту возьмут, и на волость, и по дорожной повинности, и по мостовой, и караул, и — боже мой — чего еще!.. А как я от земли отказался, остается мне моя душа и больше ничего!.. Отдал за две порции — и знать ничего не знаю!..
И опять мы оба очутились в воздушном пространстве. Теперь уж и я видел совершенно ясно, что платить за пустое пространство и даже в двойном количестве — вещь чрезвычайно приятная.
Но потребность возвратиться на землю заставила меня сделать моему собеседнику еще один вопрос:
— А все-таки куда же ты денешься?
Лицо веселого воробья призадумалось. Подумал он и сказал:
— Боровицкие мужики звали в Питер… в балет служить…
