Пришёл я в себя в какой-то узкой длинной пещере, по крайней мере, та её часть, которую можно было рассмотреть в свете укрепленных в щелях каменных стен факелов, выглядела именно так. Лежал я на широком деревянном настиле, накрытом нашими одеялами, и в одно из них я был укутан, словно гусеница в кокон, еле выпутался. Когда попробовал приподняться, тёплая лохматая подушка недовольно заворчала, но подползла ближе, подпирая мне спину. Обретавшаяся тут же Ланка радостно замурчала и попыталась забраться мне на грудь (котёночком себя вообразила, что ли?), но была отогнана твёрдой руку брата.
- Привет, болезный! - улыбнулся он. - Ну как, лучше?
- Вроде да, - ответил я, почти не соврав.
Голова до сих пор кружилась, и в висках стучало, но резкой дергающей боли уже не было. Но если судить по прошлым приступам, ещё минимум день двигаться я не смогу: слабость нарфова встать не позволит, разве что если только ползком, медленно так, аккуратно, чтобы бедную головушку не растрясти.
- Двигайся давай, собака наглая, - заявила Кэри, присаживаясь рядом. - Тебя зачем здесь оставили, тысяча злобных акул? Сестрицу свою придурошную отгонять! А то ишь выдумала, лежанку себе нашла! - девушка протянула мне миску с бульоном и велела. - Ешь!
- Какую лежанку? - спросил я, чуть не пролив на себя свой обед.
- Так эта кошка, - пояснила девица, забирая у меня тарелку, - решила улечься спать у тебя на груди, несколько раз гоняли, а она обратно лезет, медузу ей в печень. В конце концов, соизволила лечь рядом, но лапы и хвост таки на тебя сложила. И ничего смешного!
Да, смеяться мне пока рановато, пришлось схватиться руками за голову, чтобы хоть немного унять бушующий там шторм. Фух, вроде отпустило.
- Вот что, давай-ка я лучше сама тебя накормлю, - она решительно поднесла к моим губам ложку и пропела. - Эту за папу Сейфи.
Услышав это, "папа" чуть не свалился от хохота на пол, да и я едва не подавился. Девицу это нисколько не смутило, она принесла салфетку и заправила её мне за ворот на манер слюнявчика. "Папочка", давясь хохотом, уполз к костру, около которого сидел Талл. У меня такой возможности не было, как и сил, чтобы сбежать от заботливой няньки.
- Эту ложку за маму Кэри! - и очередная порция мясного бульона отправляется мне в рот.
Стараясь не хихикать, я доел всю миску (бульон из неё, естественно) целиком: и за дядю Талла, упыря проклятущего, и за милых домашних звериков Лурсика и Ланку, и за бедного голодного гномика, чтоб ему тоже что-то перепало, и за успех нашего общего дела.
