С этими словами он вышел за дверь, а миссис Сабах вернулась к моей кровати.
— Прошу прощения за эту сцену, — сказала она.
— Все в порядке, — соврала я. Стазисные препараты продолжали неумолимо выводиться из моего организма, поэтому голос у меня дрожал от неподдельного страха.
— Я пойду, чтобы дать тебе спокойно поспать, — сказала женщина, ласково дотрагиваясь до моей руки. — Ни о чем не волнуйся. Сейчас ты должна думать только о том, как поскорее поправиться. Все остальные вопросы мы решим, когда ты наберешься сил. Я вернусь утром. Да, Брэн тоже хотел бы лично убедиться, что ты в полном порядке. Не возражаешь?
Я кивнула и повернула голову.
— Тогда мы с ним придем завтра. Отдыхай, дорогая. Не волнуйся, мы все решим.
* * *
Шесть дней спустя я сидела на трибуне на фоне комплекса Юникорн, а не меньше сотни репортеров делали снимки загадочной Спящей красавицы. Так они меня называли. Лично я совсем не чувствовала себя красивой.
Несмотря на шесть дней в больнице, двадцать четыре часа наведения красоты, приобретение нового гардероба, оздоровительные процедуры, живительные инъекции и тысячи прочих манипуляций, мои волосы все еще оставались тусклыми и ломкими, кожа была землистой и чувствительной, а кости настолько выпирали наружу, что я казалась скелетом в саване. Видела я плохо, дышала еле-еле, и меня выворачивало наизнанку при каждой попытке проглотить хоть крошку еды. Я чувствовала себя старухой. Строго говоря, я и была старухой.
Старше восьмидесяти в шестнадцать лет. Я еще никогда не проводила столько времени в стазисе. И никто не проводил. Даже астронавтов и колонистов, путешествующих на отдаленные планеты, оживляют каждый месяц, чтобы не допустить развития стазисного истощения.
Мистер Гиллрой вещал со сцены — прямая спина, широкие плечи, идеально уложенные крашеные золотистые волосы. Мистер Гиллрой «Зови меня Реджи» по умолчанию стал моим душеприказчиком. Ему было далеко за пятьдесят, и я изо всех сил старалась его полюбить. Когда он разговаривал со мной, его карие глаза всегда смотрели куда-то в сторону. Я его боялась, но в то же время он напоминал мне отца, поэтому я старалась быть с ним вежливой. Хотя больше всего он напоминал мне дорогую золотую статую.
— Корпорация ЮниКорп с восторгом встретила известие об обнаружении юной Розалинды, — говорил Гиллрой. — Когда Марк и Жаклин Фитцрой погибли, не оставив наследника, это стало огромной трагедией для всей нашей компании. Чудесное обретение их единственного дитя стало немыслимой радостью для всех нас!
