За границей уже признали винтовку Мосина. Между тем русское военное министерство всё еще медлило. Только 29 марта 1891 года последовало распоряжение о срочном изготовлении 15 новых «справочных» винтовок Мосина. 6 апреля 1891 года царь Александр III «изволил осматривать стрельбу» из всех образцов винтовок на Гатчинском военном поле. Александр III не был знатоком военного дела и привык верить министру Банковскому, но всё же решил лично посетить испытания. Царю были доложены журнал артиллерийского комитета и сведения о поломках, имевших место при испытании. Представленные Мосиным винтовки имели все изменения, внесённые им в течение самих испытаний (в защёлку крышки магазинной коробки, патроноподающий, спусковой механизмы и некоторые другие детали). Но все эти изменения были весьма незначительны, что ещё раз свидетельствовало о высоком конструктивном совершенстве мосинской винтовки в целом.
В начале апреля две винтовки были приспособлены под обойму Нагана и одна под обойму Мосина. На последних решающих испытаниях пластинчатая обойма могла оправдать себя на опыте, но Ванновский уже предрешил вопрос в пользу обоймы Нагана.
Стрельбы из винтовок Мосина дали весьма благоприятные результаты. «Магазинный и запирающий механизмы означенных трёх ружей действовали исправно и не было задержек при наполнении и опоражнивании магазина. Затвор открывался свободно, и осечек не было. Магазинный механизм действовал исправно даже и в том ружье, в котором нарочно был устранён винт отсечки, благодаря тому, что коробка снабжена пазом для укрепления в нём хвоста пружинной отсечки».
9 апреля оружейный отдел артиллерийского комитета признал, что представленное Мосиным ружьё последнего образца, «может служить руководством для изготовления на Тульском оружейном заводе справочных ружей, если пачечное ружье образца капитана Мосина удостоится высочайшего одобрения».
12, 13 и 14 апреля шли последние стрельбы из винтовок Мосина. Было дано по 1000 выстрелов. 13 апреля на стрельбе присутствовал сам Мосин. Из ружья №3 было дано 3600 выстрелов, но оно оказалось в полной исправности.
Так закончились испытания винтовки Мосина, но не для самого её конструктора.
Артиллерийский комитет говорил о «ружье образца капитана Мосина». В переписке оно значилось под наименованием «ружья системы капитана Мосина». Следовательно, ни артиллерийский комитет, ни лица, непосредственно содействовавшие работе Мосина, не сомневались ни в оригинальности разработанной им конструкции, ни в том, что Мосин является автором созданной им винтовки.
