И вдруг — смерть! Нет главы, нет смысла ни в обеде, ни в ужине, ни за самоваром; невозможно объяснить, зачем собралась такая куча народу и почему для этой кучи ныне нет никаких денег? Что за безобразие такое? Разве так можно? Разве это справедливо?
Именно в таком невозможно беспомощном состоянии было семейство, в котором я нанял квартиру. Ни бабушка, ни вдова решительно не знали, что им теперь делать? Очевидно, покойник много работал для них и сумел добиться, что они "не знали нужды", но очевидно было, что и при покойнике и после него его семейные ровно ничего не понимали ни в жизни, ни в деньгах, ни в добыче их. Это обнаружилось при первом же посещении.
— Сколько же вы желаете за комнату? — спросил я вдову, длинную женщину с белыми глазами, из которых постоянно лились слезы.
— Пятьдесят! — пролепетала она, рыдая, и когда мой приятель, как говорится, "ахнул" от удивления и едва удержался, чтобы не сказать: "опомнитесь!", так вдова еще сильнее залилась слезами.
— Боже мой! — воскликнула она. — Но ведь нам нуж-жно?!
— Надо кормиться-то или нет? как по-твоему? — басом сказала бабушка, глядя на нас как на разбойников.
— Кормиться надо, только пятьдесят рублей — это невозможно!
— Невозможно! — басом произнесла бабушка. — А возможно не евши сидеть? Ты должен об этом подумать!
Вдова всхлипывала; дочь, девушка лет шестнадцати, полная, высокая (она пробовала держать экзамен в гимназию, но сконфузилась своего вполне уже женского роста и ушла) и, повидимому, добрая девушка, зарделась от "стыда" за бабушку, но, как мне показалось, что и она также не совсем хорошо понимала: почему нельзя платить пятидесяти рублей, когда они нужны?
После долгих переговоров кое-как уговорились. За тридцать пять рублей в месяц квартира была нанята со столом.
— Ну, бог с тобой! — заключила торг бабушка. — Живи!
— Что делать! — глубоко вздохнув, произнесла вдова, вытирая глаза, — делать нечего! Когда нельзя больше, что же я могу? Но только вы уж, пожалуйста, дайте мне за пять месяцев!.. Уж…
— Помилуйте! Ведь это больше полутораста рублей! Мне таких денег взять негде!
— Нет, бога ради!
— Ей-богу, я не могу. Спросите у него (я сослался на товарища). Жалованье выдают помесячно.
— Ну, я вас прошу.
— Извините!
Я было хотел удалиться…
— Пожалуйста! — порываясь ко мне, продолжала хозяйка. — Если можно! Ведь вы служите? Где вы служите?
— В банке.
— Во-от! — загремела бабушка, как бы обличая меня.
— Вот видите! — обрадовалась вдова. — Неужели же вы не можете взять из банка? Неужели же они не поверят своему служащему? А мне, я вам откровенно скажу, ужасно нужно!
