Мы, таким образом, начинаем находить некий смысл в кажущейся бессмысленности и абсурдности действий нашей политической оппозиции. Все эти кривлянья, гримасы, все эти разрывы, гротески и несоответствия – не только комичны, но и трагичны, не только абсурдны – но и осмысленны, потому что представляют собой как бы "страдания умирающей ткани". Я не хочу смеяться над этим, не хочу надменничать в микроне от катастрофы. Если старая оппозиция, если все наше "старое" выдержит "бои в арьергарде истории" – честь ему и хвала.
Важно, чтобы старое не задушило в объятиях формирующийся институт будущего. Задача-минимум – не допустить этого и, помогая арьергардным боям, внося хоть какой-то порядок в их хаотичность и хоть какую-то пластику в их неудержимую судорожность, вести основную работу над институтом будущего. Задача-максимум – сформировать институт и обеспечить прорыв уже в первом десятилетии XXI в.
Сверхзадача – добиться совместимости нового института с исторической субстанцией, снять антагонизм, сохраняя способ исторического движения – трансформировать его, спасти тем самым от очередной катастрофы просто людей, то главное, ради чего мы мыслим и существуем и над чем не смеем приподыматься, становясь в надменную позу неких экспериментаторов и знатоков. Хотим мы или нет, но, отдавая дань Алексею Михайловичу, мы должны видеть при всех аномалиях и отклонениях роковое и вместе с тем просветленное историческое величие Петра I. Хотим мы или нет, но, отдавая дань Столыпину, Витте и даже Деникину, мы должны без патетики, трезво и в чем-то даже жестоко анализируя фигуру Ленина, видеть его историческое величие, причем величие иное, нежели у его антагонистов. Здесь не может быть смешения авангардистов с арьергардиетами, чем пробавляется сегодня эклектическая старая оппозиция.
Иное напряжение мысли нужно, чтобы проникнуть в суть и понять полярность и единство, понять неизбежность двойственности и место ее элементов в тройственном целом. Если мой разбор типов "институтов будущего", при всей его неполноте и пунктирности, хоть в чем-то поможет такому пониманию, я буду считать решенной хотя бы часть задачи-минимум. Но не сниму с повестки дня ни главной задачи, ни сверхзадачи. Ибо XX век – особое время в развитии цивилизации, и новые циклы не суть повторение старых.
Возможно, открыть заслонку и пройти горловину не удастся. Тогда цивилизация начнет испаряться. Но это будет особый тип испарения. Не тот, с помощью которого уходили из истории нынешние мертвые цивилизации. Может быть, это описание, мною проделанное, объяснит мыслящему меньшинству мира, что его ожидает даже не испарение некоего важного элемента симфонического целого, а колоссальный и смертоубийственный взрыв в узле сжатой и не проходящей в новый цикл русской субстанции. Как может выглядеть этот взрыв? Я уже много писал о фашизме. Это отдельная тема, и здесь я лишь кратко обозначу самое важное.
